Особое видео: RESET. ПЕРЕЗАГРУЗКА

Коррупция в спорте

Лев Гулько: Естественно, мы будем говорить о коррупции. А начинаем мы с коррупции в спорте, поскольку прошедшая Олимпиада навеяла. И, видимо, на чиновников тоже. Московский чиновник от спорта арестован за взятку в почти миллион рублей. «Играл по-крупному», — так называется публикация в «Новых Известиях». Сотрудника УБЭП ГУВД города Москвы задержали по подозрению в получении взятки от заместителя генерального директора одного из муниципальных физкультурных учреждений Департамента физкультуры и спорта столицы. То есть Москомспорта. Он попался с поличным при получении отката на сумму 827 тысяч рублей.

Казалось бы, чему тут удивляться. Но совсем недавно была замечательная публикация Юлии Калининой в «Московском комсомольце» о Паралимпиаде. И речь там шла о том, что чем меньше чиновники вмешиваются во всякие разные олимпиады… Почему наши паралимпийцы выигрывают? Потому что чиновники не вмешиваются. Они не заинтересованы в Паралимпиаде. Поэтому чем меньше вмешиваются, тем меньше взяток, и поэтому больше побед.

Павел Шипилин: Да, там 22 медали. Фурор произвели.

ЛГ: Условия-то подготовки у них…

Кирилл Кабанов: Да, хуже. Но там какая история? У нас деньги выделяются конкретными людьми. Спонсорами, кто понимает всю эту историю.

ПШ: Это на Паралимпиаду?

КК: На Паралимпиаду. Они выделяются на конкретного человека, на конкретный вид спорта. И все это контролируется. То есть это примерно то же самое, когда чиновники у нас не вмешиваются в историю частных детских домов. Когда начинают вмешиваться, то все — начинается беда. То есть превращается в это убожество, которое существует.

ПШ: А что, много таких случаев в вашей практике, когда действительно вопиющие нарушения? Когда государство этим занимается, то вопиющие нарушения. Как только в частные руки переходит, то нарушения исчезают.

КК: Мы же должны понять, что если это частные руки, то у тебя есть какая-то мотивация.

ЛГ: Да, у тебя есть мотивация: «Это мои деньги».

КК: Это первое. Как мотивация не платить налоги. «Почему не плачу налоги? Потому что не хочу, чтобы их разворовывали и строили на мои деньги дворцы». Значит, здесь такая же мотивация по поводу спорта.

История, когда Владимир Владимирович Путин говорит о том, что мы увеличили финансирование, а сидят наши чиновники от спорта и тупят глазки немножко. Значит, увеличили финансирование. Ну, у нас и на оборону увеличивается финансирование. У нас везде увеличено. Но что у нас стало лучше?

Социальные выплаты увеличиваются. Но лучше-то не становится! Но количество миллиардеров, миллионеров растет. Как можно в кризис количество миллиардеров Российской Федерации увеличить?

ПШ: Но это не только в Российской Федерации.

КК: Но в Российской Федерации особенно.

ПШ: Богатые богатеют, а бедные беднеют.

КК: У нас новые фамилии появились.

ПШ: Это да.

КК: У нас появились новые фамилии. Деньги — это материальная история. То есть, если они есть, они есть. То есть либо они есть у одного в кармане, либо они есть во всех карманах.

ЛГ: Кирилл, вы думаете, что количество миллиардеров с этих самых откатов увеличивается?

КК: Значит не с миллиона рублей. Если мы говорим, что рынок 300 миллиардов долларов… Почему я говорю, что это смешные истории, что задержали за 800 тысяч рублей.

ПШ: А какой рынок? Это что за рынок?

КК: Оценивается. Коррупция — это же не только криминальные действия. Это система теневой экономики.

ПШ: А теневая экономика, рынок теневой экономики?

КК: Коррупционный. Именно коррупционный. Он оценивается в 300 миллиардов долларов в год. Замечательная фраза Дворковича, которая недавно прозвучала как откровение, что 30 процентов из нашего бюджета неизвестно куда деваются. Что значит «неизвестно куда деваются»?

ПШ: Бюджета?

КК: Бюджета. Это как раз адекватно сумме в 300 миллиардов. Мы говорим: «Почему неизвестно куда?» В принципе, известно, что это девается в чьи-то карманы. Потому что деньги нельзя сжечь. Теоретически можно, конечно…

ПШ: Нет, понятно, что эти деньги не сожжены. Они осели где-то.

КК: Переведены в добро. Поэтому мы говорим, что любая история… Вот мы, например, рассматриваем историю частных фондов по поддержке больных людей. Не вмешиваются там чиновники. Там идет прямая помощь. Покупка каждому ребенку необходимых препаратов. Там есть реальная помощь. А мотивация наших чиновников, к сожалению, на сегодняшний день в 90 процентов случаев одна — украсть. Заработать, как они говорят.

ПШ: Наварить.

КК: Наварить или откатить. Все что угодно. Поиметь. Естественно, один поимел, другой поимел. В советское время я начинал служить лейтенантом в радиотехнических войсках. И мы получали в батальон спирт. И когда мы только пришли, нам говорили, что не вздумайте этим спиртом что-нибудь протирать.

ПШ: Он для других целей.

КК: Он для других целей... Не то что он для других целей. Поскольку реально он пока пришел в армию, в армии отлили, разбавили водой. Значит, здесь отлили и долили воды. И в результате он приходит не 96-процентным, а 80-процентным. Уже для использования, для тех технических нужд не нужен. Он не пригоден. Его только заливают в топки соответствующего организма. Все.

Здесь та же самая система. То есть в определенный момент, когда формируется система только для того, чтобы поднять бюджет, а потом его разворовать, она становится неэффективной. Более того — она становится вредной.

ПШ: Хорошо. Значит, вы призываете, чтобы этих программ вообще не существовало, а все перешло в частные руки. В частные программы? Или как? Частная инициатива?

КК: Нет. На самом деле это уже переходит в некую запредельную область. Есть функции. Контрольная функция государства.

ПШ: Так они не выполняются?

КК: Да, они не выполняются. Естественно. То есть что такое государство? Государство — это как рефери. Оно следит за соблюдением правил игры. Все. Они сформированы, чтобы все соблюдали эти правила. И тогда начинает общество развиваться. Когда государство по любому поводу, в экономику, где пожирнее залезает… Почему Медведев говорит о том, что надо убирать госкорпорации? Потому что служащий госкорпорации не подпадает, например, под закон о взятках, еще под что-то.

ПШ: Он частник.

КК: Как бы да. Он как бы бизнесмен. Но при этом он государственный чиновник. А поскольку он не знает как государственный чиновник, сколько он просидит на этом месте...

ПШ: Он постарается побыстрее...

КК: Он побыстрее все собрал. Отдал откат за то, что назначили на должность, быстро купил. Без разницы, занимался ты торговлей овощами, а тебе говорят: «Давай-ка на атомную. Вот, возглавь атомную промышленность». Денег дал. На овощах заработал. Все.

Менять систему государственного управления. О том, что сейчас и говорится. Нам реально нужна административная реформа. Мы же о ней только говорим.

А вот теперь появляется основной вопрос. Есть желание у Медведева изменить ситуацию. Я думаю, что и у Путина тоже есть. Они, я думаю, что процентов на 99 это желание имеют, поскольку понимают, что система стала неуправляемой. Но для того чтобы изменить ситуацию, нужны две составляющие — это общество и верховная власть. Пресс, который прессует. А вот с обществом у нас беда. Причем, может, есть какая-то вина общества историческая. Но та же самая власть — это общество. У нас нет развитого гражданского общества. Ну, ребята, а что же вы десять лет прессовали до такой степени, что большая часть совершенно инфантильна. Большая часть.