Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Георгий Сатаров: Чем отличается взяточник от коррупционера?

ЛГ: Ну и наконец то, что касается темы, которая близка каждому, — в Госдуме рассматривается вопрос об установлении пороговой суммы взятки. Кто не давал взятку? Да все давали. Если дающий будет пойман с конвертом, в котором окажется меньше прописанной суммы, он отделается штрафом в стократном размере. Если более — получит срок. Эксперты предложение приветствуют. Отмечая, что оно позволит отделить реальных коррупционеров от врачей и учителей, пойманных на получении коробки конфет. Об этом пишет газета РБК-дейли. И «Российская газета». В интервью этому изданию, «Российской газете», рассказывает первый заместитель председателя думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Владимир Груздев. По его словам, суть идеи в том, чтобы ввести минимальный порог взятки, до которого преступников не станут сажать. Взамен предлагается ввести штраф в стократном размере. Сумма три тысячи там фигурирует.

ПШ: Единственное, нет уточнения: три тысячи чего, Лев?

ЛГ: Рублей.

ПШ: А я вот все хочу услышать. Ты сказал: рублей. А депутаты-то могут и иначе… В других единицах.

ГС: Нет-нет. Они не имеют права. Они сами себе запретили оперировать другими валютами. Только рубли. И потом, по сути правильно. Действительно, наша судебная статистика в части судебных дел очень странная. Там фигурируют только крошечные взятки. За исключением полутора процентов дел. Это первое.

Второе. Действительно, осуждают только всякую мелочь. Там практически нет серьезных коррупционеров. Но, правда, депутаты нам не рассказали о двух пикантных сторонах этого дела. Во-первых, взяткодателей осуждают в двадцать раз больше, чем взяткополучателей.

ПШ: Да вы что? Такая статистика появилась?

ГС: Она давно есть. Официальная статистика, в которой указано, за что человека осудили: за то, что получил, или за то, что дал. Тех, кто дал, — в разы больше. И этот разрыв растет со временем. Это раз.

А во-вторых, они не упомянули, что часть из тех, кто попадает в тюрьму, выходит через некоторое время по их же собственной амнистии. Эта тема тут обойдена. Но, в принципе, мера справедливая. Конечно, она ударит по статистике. По статистике сидящих, но не по статистике осужденных. Но мера, на мой взгляд, осмысленная.

ПШ: А по статистике взяточников она ударит? Увеличится их число или уменьшится?

ГС: Нет, я не думаю, что это сильно повлияет. Сейчас я объясню почему. По нашим оценкам шанс быть осужденным, не важно, каким образом — условно или не условно, отложенно или не отложенно, примерно 0,075 процента. Из общего числа коррупционных дел в год. То есть абсолютно ничтожный шанс. И риска быть наказанным в стране практически нет. Поэтому это не повлияет серьезно на тех, кто берет, во всяком случае.

ПШ: Это речь идет о людях, об уголовном праве. Неоднократно и вы говорили. Нелишне было бы повторить, ведь какая-то существует оценочная цифра взяток теневого бизнеса, который сейчас гуляет по стране. Она меняется, доля эта?

ГС: Да. Тут динамика есть. Сейчас я скажу. На одного гражданина Российской Федерации взрослого, то есть потенциального взяткодателя, приходится 0,8 взятки в год. Это по нашим данным 2005 года. Меньше одной взятки в год. Это на самом деле много, если учесть, что граждан 100 миллионов. Дело в том, что это средняя цифра. А реально, примерно половина населения России, может быть, чуть больше, хотя бы раз попадала в коррупционную ситуацию. И где-то несколько больше сорока процентов давали хотя бы раз взятку.

ПШ: Цифры растут?

ГС: Вот что происходит — растет со временем шанс попасть в коррупционную ситуацию. И уменьшается шанс дать взятку, попав в коррупционную ситуацию. Первый показатель характеризует власть. То есть растет коррупционное давление на граждан. Второе характеризует граждан. Уменьшается желание граждан давать взятку.