Проблемы борьбы с коррупцией

Дмитрий Горовцов, проблемы борьбы с коррупцией, ч. 3

За рубежом тоже есть свои пройдохи и проходимцы. Но противоядие давно найдено. Именно поэтому я и говорю о зарубежном опыте, где это все четко отстроено и урегулировано.

Признание незаконного обогащения уголовным преступлением влечет за собой колоссальные последствия для человека, для гражданина. Во-первых, в норме содержится важнейший элемент: бремя предоставления доказательств ложится на собственника. То есть если чиновник приобрел некую дорогостоящую вещь, скажем, яхту или автомобиль, он обязан объяснить, на какие средства она приобретена и откуда эти средства взялись. В этом суть. Еще раз подчеркну: доказывать соответствие расходов доходам придется самому должностному лицу. Никто не будет бегать за этим человеком с протянутой рукой. Ни в коем случае. Он будет в установленные сроки письменно давать объяснения.

Во-вторых, в случае необходимости уполномоченные государственные органы смогут сами устанавливать фактические обстоятельства, но уже по нормам уголовно-процессуального законодательства. Процедуры получения объяснений, протоколирования показаний или вызова свидетелей, наконец, носят характер оперативных мероприятий — они позволяют это делать с достаточной полнотой. И этот механизм за рубежом отработан.

Допустим, на Рублево-Успенском шоссе в Москве вырос шикарнейший особняк, который числится за старушкой, у которой пенсия — шесть или восемь тысяч рублей, или, скажем, за восемнадцатилетним юношей. Бабушкины объяснения могут проверяться и дополняться работой по выяснению целого ряда обстоятельств, связанных с постройкой этого дорогостоящего сооружения или особняка. Во-первых, сразу возникает вопрос: кто оплачивал строительство или приобретение особняка? И кто пользователь? Только ли бабушка или же ее чиновный родственник и его семья?

В принципе ответы на подобные вопросы можно получить как с помощью видеонаблюдения или анализа телефонных соединений этой бабульки, так и путем элементарного опроса охраны, которая на данных объектах обязательно присутствует. Отказываться охранник не станет, потому что есть угроза потери лицензии, а тем самым и работы. Это очень серьезный рычаг влияния, поэтому можно обойтись даже без опроса соседей.

Таким образом, установить истину здесь не так сложно, как кажется нашему обывателю. Но крайне важно учитывать еще один момент. Итоговое расширение остается за судом, то есть неотъемлемое право на защиту будет соблюдаться в полном объеме. И еще раз подчеркну: эта норма распространяется лишь только на нас, на должностных лиц, и никоим образом не касается ни бизнесменов, ни простого люда.

Об этой норме шла речь на межрегиональной конференции «Единой России», проходившей в Брянске. О ней говорил и Владимир Владимирович Путин, но только как об общей идее, без указания даже приблизительного времени и механизма ее реализации, хотя ему ничего не стоило дать установку «Единой России» незамедлительно проголосовать за отмену оговорки в отношении 20-й статьи конвенции. Любопытно, кстати, что в брянском выступлении Владимира Владимировича к субъектам ответственности по этой статье явно были отнесены исключительно депутаты. Он умолчал о должностных лицах органов исполнительной власти и правительства Российской Федерации, которых, замечу, гораздо больше, нежели депутатов, включая членов Совета Федерации. Кроме того, у депутатов гораздо более скромные рычаги влияния на процессы управления страной, чем у класса чиновников: министров, их заместителей, сотрудников аппарата и правительства Российской Федерации.

Очевидно, что очень многие ознакомились с текстом этой речи. Кто-то слышал это выступление по телевизору, кто-то прочел его текст в Интернете, на сайте правительства Российской Федерации. В конечном итоге составители речей Путина что-то сообразили. Через неделю после этого заявления пресс-секретарь премьера Песков выступил с уточнением: так мол и так, Владимир Владимирович имел в виду и чиновников тоже. Короче говоря, писк котенка следует считать львиным рыком.

Дополнительные сложности в борьбе с коррупцией создает наличие тандема. Возьмем, к примеру, упомянутое выступление Владимира Владимировича в Брянске. Непонятно, разделяет ли эту точку зрения президент Российской Федерации. Считает ли он, что речь идет об идее на будущее? Если да, то готов ли он выйти с соответствующим законопроектом в Государственную думу или требуется еще какое-то время на осмысление того, нужно ли это Российской Федерации, надо ли вносить этот законопроект? Я полагаю, что в этой ситуации необходимо политическое решение.

Объективно говоря, в настоящее время главным законодателем в Государственной думе является «Единая Россия», фракция «Единой России» в Государственной думе. У них, как известно, контрольный пакет голосов, который позволяет провести или зарубить любую законодательную инициативу. Но, по мнению многих политологов, это партия послушных чиновников. На кого она должна ориентироваться? На Медведева или на своего партийного и национального лидера Путина? Ведь они же не сиамские близнецы! На мой взгляд, никаких реальных установок на создание действенного антикоррупционного пакета законов «Единая Россия» ни от кого не получала, не получает и вряд ли получит. А самостоятельно действовать она на сегодняшний день просто неспособна. Поэтому вот уже шестой год все, что касается 20-й статьи Конвенции ООН по борьбе с коррупцией, заблокировано в Государственной думе, где у «Единой России», повторю, контрольный пакет голосов.