Гражданское общество

Президент России, как и подобает лидеру самой большой в мире страны, объявил Человеком года 2009 сразу полтора миллиона малышей, родившихся в этой самой стране в этом самом году. Это здорово. Отвечая на вопросы руководителей трех федеральных телеканалов, Дмитрий Медведев выразил уверенность, что нашему народу не грозит увядание, поскольку испокон веков люди русские привыкли жить тяжело и плохо (во всяком случае, я так понял эту мысль). 

Логика политической активности президента в уходящем году находилась в одной плоскости — модернизации. Обоснованию необходимости модернизации России были посвящены все его программные выступления, что подтверждается моментальным внедрением слов «модернизация», «инновация», «информатизация» в чиновничий оборот. Но что стоит за этими словами?

В послании президента, как и в памятной всем статье «Россия, вперед!», привлекает трезвая констатация существующего положения дел в нашей стране. Если переводить тезисы Дмитрия Медведева с русского на русский, то получается довольно грустное признание правоты отдельных экспертов, сетовавших все минувшие «тучные» годы на крайне неуклюжую государственную политику как в экономике, так и в социальной сфере, в административном управлении, при проведении политических реформ. Тут опять-таки было бы проще простого поддержать дискуссию о противоречиях между «национальным лидером» и лидером государства. Если забыть, что практически все перечисленные президентом «болячки» России были до того названы своими именами в знаменитом выступлении Владимира Путина на расширенном заседании Госсовета, посвященном стратегии-2020.

Но в выступлениях, посланиях, тезисах и проч. обоих лидеров нет самого главного: дел для достижения провозглашенных целей развития России. Смею предположить, что виной тому является не кризис, не отсталость, не коррупция и даже не всемирный заговор. Топтанию, проеданию, вымиранию, патернализму, коррупции и глупости помогает как раз отсутствие понятной и принятой общенациональной цели развития России. 

Меня могут поправить: цели обозначены, и не раз. Модернизация, информатизация, достойное качество жизни граждан страны, конкурентоспособность и инновационность экономики, развитие демократии и гражданского общества, примат права, борьба с коррупцией, эффективность управления, глобальное равноправное лидерство и так далее… Все правильно, но ведь признаемся сами себе: это не цели. Это перечень задач — амбициозных, неотложных, но все же задач, по более-менее конкретным направлениям, каждое из которых имеет уже определенную четкую регламентацию. 

Одна из основных проблем национальной самоидентификации России в постсоветский период — пустота идеологической консолидации нации. К счастью, государство отказалось от искусственного конструирования национальной идеи России. Значит ли это, что национальная консолидация должна проходить исключительно на «бытовом» уровне, со всеми вытекающими отсюда Кондопогами и Пикалево (не говоря уже о Кавказе)? Нет, история не дает нам времени на неведение. Как в плане исторического забытья, так и в буквальном смысле в неуправляемости общественными, социальными и любыми другими процессами на территории самого большого в мире государства. 

Что же нас может объединить, кроме победы сборной по футболу? Объединить людей способно то же, что всегда и везде являлось катализатором формирования национального самосознания, — угроза гибели. Кто-то возразит: нет у нашей страны угрозы индивидуальной, обособленной от современного мира — глобального, прозрачного для спутников, Интернета, ракет и свиного гриппа. Тем не менее она есть. Помимо «модных» и действительно вероятных вызовов и угроз у нас есть свои собственные, которые не решить никому, кроме нас. Их совокупность можно выразить одним словом: исчезновение. Если все оставить как есть, то ХХI век станет столетием исчезновения России. Физического или, как принято осторожно выражаться, демографического. 

Решение демографической проблемы было выделено в отдельное приоритетное направление деятельности государства в последние два года президентства нынешнего премьер-министра. Пятый нацпроект, как и другие четыре, был направлен на «инвестиции в человеческий капитал». Но он не изменил главного: «человеческий капитал» конкретного гражданина РФ не принес дивидендов ни конкретному гражданину РФ, ни инвестору в виде государства. 

На мой взгляд, и нацпроекты, и все послания наших лидеров верны, логичны, обоснованны, но не соединены нитью целеполагания. Очевидной для всех и каждого независимо от уровня благосостояния, занимаемой должности, национальности и вероисповедания. А цель у России сегодня может быть только одна: народосбережение. Не будет людей — не будет независимости, преемственности поколений, русского языка, культуры. Останутся те, кого уже сегодня унизительно называют в странах бывшего СССР «носителями». А нации не будет. 

Если я и сгущаю краски, то только вместе с демографами. Противостояние главной угрозе России и есть та национальная идея, способная объединить всех нас для движения вперед. Об этом писал еще Солженицын, но суть не в авторстве, суть в цели. Ведь только в понимании народосбережения становятся понятны все реформы, направленные на модернизацию России. Ни коммунизм, ни Царствие Божие на земле и уж точно не мировое господство на инновационно-наносырьевой основе способно объединить и мотивировать 142 миллиона граждан России. Объединить может ясное спокойное понимание: если мы не станем заботиться друг о друге, наши внуки будут жить в другой стране. В той, в которой история России будет преподаваться исключительно как краеведение.

И тут, пожалуй, возникает главный вопрос: что такое народосбережение? Как заботиться друг о друге? Представьте, ответы на эти вопросы уже есть — достаточно, например, внимательно перечитать ту же статью президента «Россия, вперед!». Если целью является сбережение нации, тогда абсолютно очевидным становится необходимость модернизации и реформирования всех сторон жизни общества и государства. Просто людям надо сказать зачем. Они поймут. И движение станет не просто осмысленным, но и по-настоящему живым.

А может ли идея народосбережения стать прикрытием для авторитарного и тоталитарного режима власти? Разумеется, риск существует: нет такого диктатора, который бы не поднимал флаг отца нации. И все же более вероятно, что народосбережение стало бы фактором качественного развития демократических институтов. По одной причине: цели сохранения народа ни один диктатор достичь не смог. Ведь мы говорим не об имитации. 

Но кто сказал, что нас не берегут уже сегодня? Последние годы прошли под эгидой нехватки рабочих рук. Были приняты программы переселения соотечественников, увеличивали квоты мигрантов. Мировой кризис, который, по заверениям тех, кто сегодня нас от него спасает, должен был миновать Россию, резко изменил тональность спасителей в отношении спасаемых. В одночасье выяснилось, что у нас избыток рабочей силы. 

Растерянность — общее состояние власти, работодателей и приданного им населения. Рецепты преодоления кризиса получились по обычаю смесью половинчатых заимствований чужих рецептов спасения с доморощенным инструментарием их внедрения: банкам выделены деньги, народу предложили общественные работы. Конец года проходит под новое заклинание власти: кризис преодолен. Сказанному можно верить, но ведь не кризис и не модернизация — предметы веры. Той, что связывает прошлое, настоящее и будущее. Той, что не противоречит мировоззрению представителей любых гуманистических религий и национальных традиций. Все хотят одного — чтобы их дети были счастливы. Для этого дети должны появляться на свет. И кроме объявления их «человеками года» дети, родители, родители родителей должны понимать: они не одни, потому что они (мы) одни такие на всей земле — граждане России.