Особое видео: RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Статус лечебных учреждений, ч. 2

ЛГ: Михаил Иванович, когда-то в Думе, несколько месяцев назад, вдруг всплыла инициатива. Как-то долго о ней говорили: мол, давайте уберем вообще платное медицинское обслуживание, давайте откажемся от платного медицинского обслуживания. Потому что все врачи, так сказать, они уходят туда. А нормального обслуживания нет. Там аргументы какие-то странные.

ПШ: Тем не менее существует такая точка зрения.

МП: Медицина, я считаю, должна быть всякая. И должна быть страховая медицина. То есть бесплатная. Причем должны туда вкладываться большие деньги. Чтобы старики и инвалиды могли получить бесплатную медицинскую помощь. С другой стороны, если человек может заплатить, он может заплатить.

ПШ: Чтобы не стоять в очередях. Чтобы там была более квалифицированная…

МП: Да нет. Мы стараемся, чтобы везде была нормальная помощь. Но с другой стороны, сконцентрировать в каждой поликлинике дорогостоящее оборудование практически невозможно. Например, когда в свое время появились компьютерные томографы, расчет был какой за рубежом? На сто тысяч населения один томограф. Круглосуточно. Врачи работают по восемь часов.

ПШ: И направляют.

МП: И туда направляют. По «скорой помощи» привозят туда больных. Сделали и отвезли обратно. У нас ставят такие аппараты. Но они работают, простите, с восьми утра и до четырех вечера. А потом он стоит. Простаивает. Понимаете, технология окупаемости дорогостоящего оборудования не продумана. Не надо ставить в каждую поликлинику дорогой. У нас пытаются много куда ставить.

ПШ: А разве это не от вас зависит? Не от медиков? Не от врачей?

МП: Абсолютно на это никакого влияния не можем оказать. Потому что это все прерогатива министерства. Департамента здравоохранения.

ПШ: Сверху. А подсказать снизу? Подтолкнуть?

МП: А они не спрашивают экспертов. У них, может быть, и есть какие-то эксперты. Но как-то у нас не получается находить общего языка. Вот делались перинатальные центры. Сейчас они начали запускаться. Собрали в министерстве акушеров-гинекологов, врачей лучевой диагностики, лабораторных врачей, анестезиологов, реаниматологов. Шикарно! 26 перинатальных центров по России будет построено. По высшему уровню. Выделены деньги. Они не пропали. Проекты. Все это есть. И там будет закупка оборудования и так далее. А мы сразу задали вопрос: «А кто будет работать?»

ЛГ: Ну и?.. Идите отсюда, вы нам мешаете работать?

МП: Да. Врач-неонатолог сейчас уникальный специалист, я считаю, который…

ПШ: А чем он занимается? Странное название.

МП: Неонатолог занимается новорожденными. Первый месяц жизни, ранний период жизни — это одна неделя. У нас очень много недоношенных, незрелых детей. Вы представляете, 1 килограмм 500 граммов родился. Или килограммовый ребенок. Его нужно выхаживать. Денег на его выхаживание требуется огромное количество. Это кувезы, лекарства, следящее оборудование и так далее. Доктор, который работает на таком высокотехнологичном оборудовании, должен получать хорошие деньги. Вот не в Москве, а в других городах неонатолог получает пять тысяч рублей. Министерство не верит этой цифре.

ЛГ: А у нас есть другие данные.

ПШ: Да, у нас там шесть тысяч...

МП: Сейчас они откроют... Там нужен анестезиолог. На двух больных один врач. Представляете, сколько нужно врачей? Их надо как-то прикрепить. Чтобы они жили рядом. Это все энтузиасты. Вся наша медицина держится на энтузиазме, если уж на то пошло, касаясь этой зарплаты. Ну вот как он будет работать, неонатолог? Молодой доктор. Окончил ординатуру, ему нужно семью создать свою.

ЛГ: Да ему одеться надо и поесть.

МП: Все это надо. С одной стороны, дай ты ему квартиру ведомственную, положи ему зарплату, чтобы он не бегал никуда больше. Не искал.

ЛГ: Зачем я буду давать квартиру? Я могу продать ее.

МП: Вот так. Можно договор сделать. Не продавать эти квартиры. Может, он там приживется и будет хорошо жить, долго и нормально. Если у него условия жизни будут нормальные, он может и семью свою создать, и детей.

ПШ: Вы как-то теребите министерство?

МП: Мы говорим, но нас не слушают. Знаменитое совещание было, говорят. Не было такого. Потом вышли и говорим: «А чего нас собрали?»

И еще одно дело. Мы все это закупаем. Кто-то должен этих врачей научить работать на этом оборудовании. Но у нас закупка оборудования очень интересная идет. Министерство закупает. Оно покупает в эти учебные учреждения. А для тех врачей, которые учат, я имею в виду нашу Академию последипломного образования… Уникальная академия, можно сказать, единственная в мире. Больше ста кафедр по специальностям. Больше ста специальностей медицинских. У меня на факультете педиатрическом, на котором я являюсь деканом, 18 кафедр. Таких тоже не бывает. Нигде. Ни в одном медицинском институте, ни в одной академии. Генетика и так далее. Вот это оборудование. Национальные проекты. Мы должны учить докторов. Последипломное образование. Дать им документ. Сертификат, что он может работать на этом. А у нас такого оборудования нет.

ПШ: А у вас нет?

МП: Не на чем обучать.

ПШ: У вас нет, а там есть это оборудование?

МП: А там есть. А нас просят обучать. Мы — федеральное учреждение, которое пишет все учебные программы. Все учебные планы.

ПШ: Так про вас забыли?

МП: Почему-то нам не покупают. Считается, что нам не нужно покупать. Вы работаете на базах, где имеется такое оборудование. Ну, хорошо. Но там же работают и городские врачи, которые должны выполнять свои обязанности.

ЛГ: Ночью.

МП: Значит, нам нужно иметь свое оборудование. Причем не обязательно оно стоит бешеных денег. Современный аппарат. Генетики лабораторные должны быть на кафедре генетики, чтобы там проводились лабораторные. Всякие наследственные заболевания, которые ставятся сейчас очень быстро, и мы можем оказать помощь. Через год, как эта программа была запущена, появились аппараты. А год они на чем-то учили. На пальцах как учить?

ПШ: Не все так плохо.

МП: Не все.

ПШ: Поговорим об этом в следующей части.