Лужков. Итоги-2

Борис Немцов о Лужкове и Москве, ч. 4

ПШ: Понятно. У нас был специалист. Может быть, вы даже знакомы: Блинкин Михаил.

БН: Я на него ссылаюсь. Блинкин — классик.

ПШ: Конечно. Который как раз почти об этом говорит. У него много идей. Профессионал. В частности, он говорит, что Ленинградское шоссе должно было строиться не так, как оно было построено. Должна быть еще одна дорога — хайвей. Таким образом, не увеличивая площадь занятыми дорогами, город мог бы если не удвоить, то по крайней мере увеличить в какое-то количество раз свои дорожные площади. Если бы вы стали мэром Москвы, вы знаете, как должны строиться дороги?

БН: Скажем так: к сожалению, нам придется перенимать опыт Токио.

ПШ: Там очень плотно. Он об этом рассказывал.

БН: Нет. Опять Токио. Опыт Нью-Йорка и Манхэттена нам не подходит. Там правильно было спланировано изначально. Еще раз говорю, что главное — площадь дорог. Понимаете, в Москве три с половиной миллиона машин примерно. Плюс приезжие и так далее. Три с половиной. Если бампер к бамперу машины поставить, то в принципе московской дорожной сети не хватит. То есть, если все машины выезжают и никуда не едут... Они просто стоят бампер к бамперу и занимают все ряды. Ничего никуда не едет. То есть физически не хватает дорог. Поэтому только многоярусное строительство, очень дорогое.

ПШ: Но не дороже, чем те цифры, которые вы называли?

БН: Послушайте, по поводу цифр. Я строил дороги. Я, будучи губернатором, построил две тысячи километров дорог. Путин за прошлый год ввел тысячу километров. Гражданин Путин. Тысячу. По всей огромной стране. Это позорище. В 90-е годы — тяжелые, лихие — шесть тысяч вводилось дорог. Сейчас — тысячу. Как было мной организовано дело? Первые тендеры были открытые. Могли участвовать все кто угодно. Московские строители, нижегородские, итальянские, турецкие, армянские. И так далее. Им было все равно. Второе. Как было принято? В тендерной комиссии автоматически принимают участие конкуренты с правом совещательного голоса. Сидят чиновники, голосуют. Они голосуют — чиновники. Но тут же сидят конкуренты, которые обсуждают друг друга, когда принимаются заявки друг друга. Они же не хотят, чтобы выиграл кто-то. Третье — всегда была пресса. Всех конкретно камеры просвечивали. И если кто-то заряжен, а такие были... Чего тут голову морочить? Мы же в России живем. Так вот, камеры их просвечивали, и потом это появлялось на свободном телевидении.

ПШ: Вы говорите о технологии выбора застройщика?

БН: Я говорю, как цены снизить и качество сохранить. Это же важно. При чем здесь технологии? Я не разбираюсь в строительстве. У меня только отец строитель. А я нет. Зачем мне это? Мне не надо. Четвертая была инновация. Она до сих пор нигде не используется. У меня было правило, что если дорогу не надо ремонтировать на следующий год, то я платил строителям сначала три процента сметы. Просто так, бонус. Потом пять. И если не надо ремонтировать — десять процентов сметы. Они ничего не делали. Им выгодно было хорошо строить. Потому что я экономил на ремонте. Мне не нужно ярусный ремонт, мне не нужно заниматься поиском дорожной техники. Я экономил огромные деньги. У меня скандалы были постоянно, естественно, с депутатами. Они мне говорили, мол, ты впустую деньги тратишь. Я говорю: «Ребята, моя дорога Москва — Нижний Новгород называлась «Немцовка». Извините за нескромность.

ПШ: Вы гордитесь этим?

БН: Не я называл ее так.

ПШ: А почему не гордиться?

БН: Это же народное дело. Вы думаете, это сам Немцов?

ПШ: Это же приятно.

БН: Она простояла без ямочного ремонта семь лет. Это абсолютный российский рекорд — семь лет. Я ушел уже. Я работал в правительстве. Потом в Думе и так далее. Правда, там была комедия. Я принимал, ставил на капот «Волги», извините, стакан с водкой. Стакан, причем с хохломской росписью — деревянный, разрисованный. Ставил на капот и ехал 60 километров в час. Ну, выпивали, естественно, с гаишником. И с дорожником. На троих. Обычай нельзя нарушать. Это была пиар в основном, акция. Но не пиар то, что я вам сказал. Открытые тендеры, открытый контроль, участие конкурентов. И бонусы за качественное строительство.

ПШ: Это то, чего Москве не хватает, судя по всему.

БН: Я вообще удивляюсь. Миф о Лужкове как о крепком хозяйственнике уже в прошлом. Но все уже всё поняли. Даже самые большие любители уже все поняли. Уже и Церетели, по-моему, понял. Но я не вижу никакого движения этих холуйских депутатов, чтобы элементарным образом хоть в чем-то навести порядок. Но неужели их не потрясает цена строительства? Неужели они не интересуются, как это все происходит? Как можно эту ситуацию исправить? И так далее. Даже из этой пресловутой воровской партии «Единая Россия». Неужели им не понятно, что так дальше жить нельзя? Кроме того, сейчас все-таки кризис. Дефицитный бюджет. Москва в дефицитном бюджете находится. Между прочим, дефицит нешуточный — 150—200 млрд рублей. Может быть, уже пора экономить? Ну конечно, этот человек уже изжил себя. Он уже правит Москвой столько же, сколько Брежнев в Советском Союзе. Сколько можно уже? До свидания, может?