Лужков. Итоги-2

Борис Немцов о Лужкове и Москве, ч. 5

ПШ: У меня остается последний вопрос. Вы готовы его сменить? Вы лично?

БН: Вы знаете, я в нынешней путинской системе не хочу работать. Эта система коррупционная насквозь. Эта система, когда ты отвечаешь перед группировкой конкретной, которая захватила власть в стране. Народ полностью отстранен. Готов обсуждать тему выборов. Выборов.

Если бы были выборы мэра Москвы, то можно говорить, можно участвовать. Я Москву хорошо знаю. Люблю. Даже по бюрократическим меркам являюсь москвичом. Знаете, кто является москвичом? По правилам, которые Лужков установил, москвичом является гражданин, проживший в Москве и имеющий регистрацию больше десяти лет.

ПШ: А до этого?

БН: Лимитчики, наверное. Я не знаю.

ПШ: Вы перешли из категории лимитчиков в категорию москвича.

БН: Я был бомжем сначала — он меня не хотел прописывать. Я первым вице-премьером работал. Шесть месяцев он меня не прописывал. Пока Ельцин ему не позвонил и не сказал, что это мелковато.

Я, честно говоря, не сопротивлялся. Но у меня дочку в школу не брали. Страховок не было. Но не важно. Я не очень сильно нервничал. Но вот такая была история.

С 1997 года я живу в Москве — уже 13 лет.

Главное, что должны быть выборы, должна быть политическая конкуренция. И должна быть конкуренция программ. То, что сейчас мы видим, — он уничтожает наш город. Я вам серьезно говорю. Он сам в нем не живет. Чтобы вы понимали. Он сам ездит с мигалками — это значит, не живет. Всякие с мигалками не живут в Москве. Он пролетает за двадцать минут от Рублевки до Тверской, 13 — и до свидания. Второе — он живет на даче, и экология замечательная, которой вынуждены окружать себя большинство москвичей, — его это не касается. И все то, что происходит в городе, его не касается.

ПШ: Где жили бы вы? Если бы стали мэром?

БН: У меня квартира на Ордынке.

ПШ: Неплохо, кстати.

БН: Да, конечно, неплохо.

ПШ: В самом центре.

БН: Да.

ПШ: Правда, запахи всякие.

БН: Но зато Третьяковская галерея.

ПШ: Третьяковская галерея.

БН: У меня отличное место.

ПШ: Вы бы не стали менять?

БН: Дышать там нечем, а так, в принципе, все хорошо — отличная квартира. Все нравится. Метро рядом. Дышать нечем.

Кстати, про экологию — это отдельная история. Мы пишем про проблему мусоросжигательных заводов. Это важно. Он настойчиво пытается понастроить в Москве эти мусоросжигательные заводы. Причем по периметру. В Кунцево и в Зеленограде. Везде. Но это не главная проблема. А главная проблема, что город задыхается от выхлопных газов. И проблема эта напрямую связана с двигателем. И со стандартами — евро-3, евро-4. Пока Москва не перейдет на эти стандарты, с экологией не будет проблема решаться. И второе — это пробки. Потому что машины, стоящие в пробках, выбрасывают еще больше выхлопных газов. Короче говоря, за эти годы жизнь в Москве стала тяжелой. Москва — малопригодный город для жизни. Я вам скажу больше: мы живем в самом большом по площади городе мира. Плотность населения в Москве больше, чем в Гонконге. Можете себе представить?

ПШ: Трудно.

БН: Трудно — это мягко сказано.

ПШ: Создается впечатление, что вы знаете, что вы хотели бы и знаете, как сделать этот город чище, лучше, удобнее, дешевле. Но сожалеете о том, что у вас нет такой возможности сегодня. Если бы вы говорили о выборах, если бы эта возможность появилась, вы бы взяли на себя такую ответственность? Извините.

БН: Вы настоящий журналист. Когда мы вернем страну на выборы, то вопрос о моем участии будет открыто обсуждаться. Я, кстати, не считаю себя единственным человеком, который может жизнь в Москве улучшить. Я могу единственное что сказать: точно ни моя жена, ни мои дети не будут заниматься каким-то бизнесом в Москве. Это будет категорически им запрещено. Я не подпишу ни одного постановления, которое бы дало привилегии моим близким родственникам. И не в моих правилах воровать и брать взятки. Меня в чем угодно пусть обвиняют. В том числе и… ладно... Сами знаете.

Но в этом меня не обвиняют. Я считаю, это важно. Понятно, что проблемы, которые в Москве усугублялись год от года, за час не решить. Эти предвыборные сказки — они для лукавого и от лукавого. Но то, что проблемы решать поэтапно можно, эти завалы придется разгребать, — для меня это очевидно.