Концепция модернизации в России

Марк Урнов, концепция модернизации, ч. 2

Вторая проблема. Мы ведь не в безвоздушном пространстве модернизацию осуществляем, а проводим ее на фоне очень глубокого демографического кризиса. У нас резко сокращается население. У нас ухудшается здоровье населения. Алкоголизация населения чудовищная. Болезни самые разные — от психических до туберкулеза. Все это надо как-то вылечивать. На все это нужны средства. А что предлагает консервативная модернизация? Свои собственные средства. Свои собственные средства (строго говоря, иностранных-то и нет) должны пойти и на решение демографической проблемы, и на инновации в экономике. Как-то к этому мы не очень готовы, особенно с учетом того, что такое плохое геополитическое окружение и надо тратиться на вооружение. Хватит у нас сил на то, чтобы поддерживать вооружение страны на том уровне, который бы позволял противостоять или эффективно сдерживать, допустим, НАТО? Сомневаюсь. Потому что Соединенные Штаты вкладывают в безопасность в десятки раз больше, чем мы. Объединенная Европа — тоже. Когда они складывают свои силы, нам их просто не догнать.

Доля валового внутреннего продукта, которую можно пустить на военные нужды без того, чтобы произошло разрушение экономики, очень ограничена. Она не может быть выше 3—4 процентов. Наш внутренний валовой продукт и внутренний валовой продукт Соединенных Штатов и объединенной Европы не сопоставимы. Более того, нас сейчас и Китай начнет опережать по объему военных расходов. В результате мы окажемся какой-то странной страной, которая не решает проблему демографического кризиса, не решает проблему здоровья населения, расходует огромные средства на военные нужды и при этом не обеспечивает должного уровня военной конкурентоспособности. Кроме того, ей еще не хватает средств для модернизации экономики, поскольку модернизация экономики проводится в условиях, когда спроса на инновации нет. Плюс коррупция.

Что до либеральной концепции, то о ней очень хорошо сказали сами ее авторы. Для того чтобы ее осуществить или даже начать осуществлять, вообще-то нужна другая страна, другие установки, другие государственные институты, другой бизнес-климат и прочее. То есть на самом деле эта концепция не реализуема в полном объеме. Что значит в полном объеме? Целью и либеральной, и консервативной концепции является не просто догнать и перегнать по каким-то отдельным параметрам, но стать великой державой, которая могла бы на равных разговаривать с ведущими мировыми державами. Вот это, с моей точки зрения, просто невозможно. Невозможно в том числе по причине нынешнего состояния нашего населения, утечки мозгов, очень устаревшего оборудования. Медведев недавно сказал (эта цифра крутилась в экспертных кругах), что изношено — физически и морально — 70 процентов оборудования. Какие гигантские инвестиции нужны для того, чтобы система улучшилась! Тем не менее, как мне кажется, если мы пойдем по этой либеральной дорожке, супердержавой мы, конечно, не станем, но по крайне мере сможем стать частью цивилизованного мира в качестве одной из стран с достаточно высоким уровнем жизни. Не таким высоким, как в сверхразвитых странах Европы — скажем, в Германии или в Соединенных Штатах. Мы, скорее всего, будем на уровне Португалии — может, чуть выше, может, чуть ниже, но при этом все-таки выше, чем в среднем по миру. И главное, что возникнет возможность некоего постепенного развития и создания комфортных условий жизни для населения.

И еще, что очень важно. Если мы идем по либеральной дороге, если мы образуем модернизационные альянсы с Западом, что это означает? Это означает открытие границ для мощных западных инвестиций, отраслевых и территориальных. Значит, мы так или иначе втягиваемся в зону интересов североатлантических стран. И у нас становится куда меньше опасностей со стороны так называемого китайского фактора.