Процесс против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева

Хроника Хамовнического процесса почти дописана. Остается только один чистый лист, последний, для эпилога. Возможно, что запись на этом листе будет похожа на текст праздничной поздравительной открытки. А возможно, на официальное извещение о том, что чудеса случаются только в новогодних сказках. Процесс по так называемому «второму делу» Михаила Ходорковского и Платона Лебедева близится к своему завершению. Начало оглашения приговора назначено на 15 декабря.

Дата символическая и многозначительная. Датам теперь приходится уделять особое внимание: прокуроры, как известно, отметили седьмую годовщину со дня ареста Михаила Ходорковского, запросив подсудимым наказание в виде лишения свободы сроком на 14 лет каждому. Но и этого оказалось мало. Будто бы сомневаясь, что история запомнит их имена, представители стороны обвинения предприняли последнюю попытку прославить себя как особо выдающихся преступников. Очень успешную попытку.

«Суд приходит к выводу...» — с самым убежденным видом «оспаривал позицию защиты» в прениях прокурор Валерий Лахтин — «что расценивается судом как…»

Судья недоверчиво посмотрел на адвокатов. Адвокаты печально кивнули, подтверждая, что Виктор Данилкин не ослышался. Тогда судья перевел удивленный взгляд на прокурора, который, продолжая свое выступление, произносил в тот момент следующие слова: «А защите просто нечего сказать! Поэтому ей приходится постоянно болтать языком, особенно в Европейском суде, и собирать вокруг себя бездельников из числа представителей ангажированных СМИ. За прокуратурой — правда!»

Несмотря на смех публики, государственный обвинитель не увидел необходимости в том, чтобы исправить или как-то объяснить свои красноречивые оговорки. Таким образом, представитель прокуратуры, неоднократно объявлявший себя в ходе процесса «государством», в итоге подменил собой еще и правосудие. Валерий Лахтин не только зачитал черновик приговора с тезисами, которые вполне подходят для репертуара балалаечника Клима Чугункина, но очень странно и непривычно звучат в зале суда. Он отчетливо и недвусмысленно указал председательствующему Виктору Данилкину его истинное место на этом фантасмагорическом процессе. Место обычного диктора, полностью зависимого от суфлеров из прокуратуры, — как если бы уже помянутый Клим, лениво поигрывая револьвером, обязал бы к исполнению своих куплетов доктора Борменталя.

Согласно пожеланиям стороны обвинения, униженный до положения диктора судья должен сформулировать приговор по делу о «хищении под видом покупки», «легализации средств под видом оплаты», «безвозмездном изъятии под видом прибыли в 2 млрд долларов» и «разрушении государственных устоев под видом обращения в Европейский суд». Назначить согласно этому приговору невероятный срок заключения. И закрыть глаза на то, что приговор по делу о неуплате налогов, законность и справедливость которого отстаивают представители России в ЕСПЧ, противоречит обвинительному приговору по делу о «хищении» всей добытой на предприятиях ЮКОСа продукции. Пустяковая работа, скучно даже обсуждать.

«Что мы задумали, то с вами и сделаем», заявила однажды подсудимым Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву прокурор Гюльчехра Ибрагимова. Обвинительный приговор подтвердит, что российская прокуратура выполняет свои обещания. Даже самые нелепые, абсурдные, зачастую откровенно бранные слова принимаются как высокая и несомненная истина, если их произносит человек в синем мундире прокурора. Так принято в России: в чем тебя обвинили, в том ты и виноват. Никакие формальные законы, включая законы логики и здравого смысла, не дадут тебе защиты. В случае необходимости обвинение охотно воспользуется «пробелами в законодательстве», как откровенно признался суду прокурор Валерий Лахтин. А если не найдется пробелов — ну что же, тем хуже для законодательства.

Типичный обыватель отреагирует на такое известие вполне равнодушно: «Об этом и так все знают». Напоминание о том, что президент России Дмитрий Медведев объявил курс на модернизацию и инновационное развитие страны, он прокомментирует в той же тональности: «Неужели вы ему поверили?» А потом очередной высокопоставленный кремлевский чиновник, сколь угодно искренний и уважаемый, печально вздохнет и разведет руками: «В нынешних условиях модернизация практически невозможна. Так уж исторически сложилось, что наш азиатский народ ее не понимает».

Но ведь потому и не понимает. И не только народ, частью которого является, например, вполне европейский «средний класс» предпринимателей и квалифицированных специалистов, опора всякого современного государственного порядка. Не понимают и зарубежные партнеры нашей страны, представители международной деловой и политической элиты, потенциальные инвесторы в российское будущее. «Умная экономика», о которой говорит президент Дмитрий Медведев, невозможна, если качество интеллектуальных решений будет подгоняться под уровень умственного развития государственного обвинителя, который читает «oil» как «ноль — один», называет французских банкиров «жуликами», путает активы с «оборотами» и, не утруждая себя аргументами, ставит под сомнение компетентность бывшего главы Центробанка Виктора Геращенко. А подгонять придется, потому что любые интеллектуальные решения, непостижимые его уму, обвинитель назовет «преступными схемами» и всем независимым экспертам заявит отвод, и еще нахамит им вдогонку.

Скептики говорят: «даже если суд вынесет несправедливый обвинительный приговор — ничего принципиально не изменится». И самое страшное, что эти скептики абсолютно правы. Неэффективная экономика, полусоветская социальная сфера, неокрепшая демократия, негативные демографические тенденции, нестабильный Кавказ и многие другие проблемы, перечисленные президентом Дмитрием Медведевым в статье «Россия, вперед», утратят статус «актуальных» и перейдут в категорию неразрешимых. «Шанс построить новую, свободную, процветающую, сильную Россию» пополнит печальный перечень упущенных возможностей. Гоночная машина с отказавшим мотором не движется назад, она вполне неизменна в своем положении на трассе, но при этом с каждой секундой все сильнее отстает от соперников. Отказ от модернизации страны рано или поздно заканчивается эвакуацией на периферию политической истории мира.

Генеральный директор государственной корпорации «Роснано» Анатолий Чубайс сообщил в очередном своем интервью, что модернизация осуществима и без Михаила Ходорковского. Это напоминает известный анекдот: «Товарищи, революция временно отменяется, Дзержинский уехал на рыбалку. Без него мы обойтись сможем, а вот без «Авроры» вряд ли». «Дело ЮКОСа» является индикатором состояния всей российской политической системы. Этот индикатор мигает тревожным красным цветом: управляемое правосудие, отсутствие гарантий неприкосновенности частной собственности, откровенное многолетнее издевательство над бывшими руководителями лучшей нефтяной компании страны с очевидным намерением и дальше продолжать дело в том же духе не позволяют относиться к России как к надежному и респектабельному партнеру.

Виктор Данилкин, грамотный и добросовестный судья, классический пример «хорошего человека в плохой системе», на выходки прокуроров реагировал, как правило, снисходительно и механически удовлетворял почти все, даже заведомо незаконные их требования, но он так и не смог превратиться в равнодушного пособника преступного обвинения. На завершающей стадии процесса судья постоянно повышал голос на прокуроров и в конце концов открыто потребовал прекратить издевательство над правосудием.

Виктор Данилкин еще не сделал свой выбор, но он прекрасно понимает, в чем этот выбор заключается: можно пожертвовать личной честью, профессиональной репутацией, добрым именем, общественным уважением — или должностью, карьерой, стабильностью положения, гарантированным доходом, спокойствием своих родных и близких. Это очень страшная, кульминационная сцена всей «Хамовнической трагедии». Потому что председательствующий сохранит привычный уклад жизни только в том случае, если назначит страшное наказание двум очевидно невиновным людям. И только за то, что однажды, почти восемь лет назад, оказавшись в аналогичной по смыслу, хоть и не по масштабу ситуации, они выбрали доброе имя и честь. Судья, разумеется, может поступить по их примеру, его-то вряд ли осудят за это на четырнадцать лет — масштабы несопоставимы, как уже было сказано. Но мысли, планы, привычки — да вся жизнь «маленького человека» может измениться даже от самых маленьких проблем. Если создатели этих проблем сильно постараются.

Выступая с «последним словом», Михаил Ходорковский обратился к судье Виктору Данилкину лично.

— Ваша честь! В ваших руках гораздо больше, чем две судьбы. Здесь и сейчас решается судьба каждого гражданина нашей страны. Не в нас с Платоном дело, во всяком случае не только в нас. Дело в надежде для многих наших сограждан. В надежде на то, что суд завтра сможет защитить их права, если каким-то очередным бюрократам-чиновникам придет в голову эти права нагло и демонстративно нарушить. Я знаю, есть люди, я называл их в процессе, которые хотят оставить нас в тюрьме. Оставить навсегда! Пока, правда, они добились обратного: из нас — обычных людей — они сделали символ борьбы с произволом. Это получилось. Это не наша заслуга — их. Но им необходим обвинительный приговор, чтобы не стать козлами отпущения. Я хочу надеяться, что суд с честью выдержит их психологическое давление. А давление будет, мы все знаем, как и через кого оно будет происходить. Ваша честь, я готов понять, что вам очень непросто, может быть, даже страшно, я желаю вам мужества.

15 декабря председательствующий Виктор Данилкин приступает к оглашению приговора. Процедура с учетом обстоятельств дела может затянуться на несколько дней и даже больше.

Но прежде чем кремлевские куранты начнут свой торжественный новогодний бой, судья наверняка успеет преподнести великий исторический подарок для всей России — любо надежду на новое будущее, либо окончательное избавление от груза романтических иллюзий прошлого.