Надпартийная женская платформа

Елена Лукьянова, член Общественной палаты РФ

Если бы полгода назад мне кто-то сказал, что я буду презентовать надпартийную женскую платформу, то я бы не поверила. Вообще, я себя крайне непривычно и необычно чувствую в роли пропагандиста каких-либо женских движений.

Когда некоторое время назад ко мне пришел Совет по координации женского движения, то я сначала очень резко отказалась участвовать в каких бы то ни было их мероприятиях. Потому что являюсь категорическим противником феминизма в любых его проявлениях.

А потом по зрелым размышлениям я подумала, что, наверное, есть рациональное зерно в том, что они предлагают. Тем более что буквально в начале этого месяца Европейский суд по правам человека назвал одно из решений Конституционного суда Российской Федерации гендерным предрассудком. Поэтому, найдя это рациональное зерно, я включилась в подготовку надпартийной женской платформы. И попытаюсь объяснить, почему я это сделала.

Первое — действительно, Россией руководят мужчины. А живем мы вместе. И в жизни мы друг друга обогащаем. А во власти нет. Я подумала, что, наверное, есть смысл обогатить это мужское видение мира нашим женским взглядом. Поскольку мужчины все время говорят, что они живут ради нас. А если они живут ради нас, то и страну они должны делать такой, какой хотим ее видеть мы.

Пока мы не расскажем об этом, они будут совершать ошибки. Как, например, Собянин одним из первых своих решений, придя на пост мэра Москвы, постановил увеличить арендную плату научным общероссийским центрам и сократить число спортивных учреждений в Москве. Вот пример категорически антиженского взгляда на жизнь — потому что сначала наука и спорт, а потом уже все остальное. Потому что мы должны быть впереди планеты всей с точки зрения того, что может дать ей Россия. А Россия может дать мозги, творчество и, конечно, спорт. Потому что дети наши должны расти здоровыми. Вот такой маленький пример.

А раз есть чем обогатить этот мужской взгляд, значит, наверное, надо все-таки помочь нашим мужчинам сделать нашу страну лучше. Потому что то состояние, в котором мы находимся, очень и очень тяжелое. И обычно когда разруха, пыль и грязь, то всегда просят женщину вычистить, вымыть и привести в порядок. И поэтому эту платформу, которую мы создали, еще можно совершенствовать. Наверное, ее можно оттачивать.

Мы ее наполнили типично женскими терминами: ревизия, хозяйство. Посмотрим, что у нас в закромах, где течет крыша, потолок. Это касается всей страны. И только проведя эту ревизию, поняв, где хорошо и где плохо, мы можем составить план, как обустроить наш большой и красивый дом.

Более того, мужчины очень любят опираться в трудные моменты на женское плечо. Так бывало всегда. И когда они совсем не знают, что делать, тоже приходят к женщинам. Вот в Тамбове, не зная, что делать с коррупцией, уволили весь мужской состав ГАИ и наняли женский. Коррупция на дорогах кончилась. Такой странный выход. Таких примеров можно привести очень много.

Это два наших главных тезиса: поможем нашим мужчинам и наведем порядок в нашем доме, определим приоритеты.

И, конечно, то, чего вообще нет у наших мужчин, — то, что красота и чистота спасут мир. Потому что когда мы выглядываем из окна и видим серые строения заводов, где нет деревьев, где нет цветов, где осыпалась штукатурка со стен, нет охоты творить. Думается, что ты так и будешь жить в этом сером мире. Но своими руками мы можем сделать так, что, выглянув в окно, мы увидим чистые, покрашенные, прибранные, цветущие улицы, которые научат нас добру. Нам не захочется плевать и сорить на них. И потихонечку это изменит ту нашу агрессию, которая есть в России по отношению к внешнему миру. Только, наверное, так.

И последнее: почему платформа надпартийная? Потому что, как мне кажется, и не только кажется, а насколько я знаю в силу своей специальности, политические партии в современном мире — не только в России, а практически во всех странах — потихонечку себя изживают. Они уже не несут в себе тех признаков, которые были у них, когда создавались политические партии: классовость, жесткая борьба, революционные способы. Партии превратились в некие клубы, которые скорее являются некой организационной формой, уже почти виртуальной. Или традиционно привычной для того, чтобы быть стартовой площадкой для занятия неких постов в государстве.

Есть замечательный роман у китайского писателя Лао Шэ «Записки о кошачьем городе». Это пародия на американскую демократию. В этом кошачьем городе есть две партии: восседающие и корточкисты. И разница между ними состоит только в форме унитазов. Поэтому, независимо от партий, особенно в России, я не сильно разницу между ними всеми вижу… За исключением, наверное, все-таки «левых», у которых остальные списали или просто украли программные положения…

Да не нужна женщинам партия. Потому что сделать хорошо мы можем в нашей стране только все вместе, независимо от партийной принадлежности. Так, как делалось всегда в России. Всем миром решим наши проблемы. И в этом главная суть наших предложений.

Сопредседатель Совета по консолидации женского движения, ч. 1

Александр Газов: Опросы социологов показывают: больше половины россиян считают, что в нашей стране не хватает женщин в политике. По большому счету в системе государственной власти в России, на ее олимпе всего пять женщин. Другой вопрос: а зачем нам вообще женщины в политике?

Наталья Дмитриева: Это скорее такой сакраментальный вопрос, который задают и мужчины, и женщины друг другу на протяжении многих уже десятилетий. Представьте себе человека, стоящего на одной ноге очень долго. Час и два, и день, и три. Нога затекает. Опухает. Болит. Вот у нас наша вся система власти представляет из себя такого же человека, который долго стоит на одной ноге — мужской половине нашего общества. Мы не призываем к тому, чтобы поменять ногу: с левой на правую или с правой на левую. То есть мужчин задвинуть и опереться исключительно на женщин. Результат будет точно такой же: нога отечет и заболит. Мы призываем просто встать на две ноги — мужчин и женщин.

Зачем женщин в политику? Потому что необходим женский взгляд на многие вопросы. Кстати, не только на социальные. Но и вопросы государственного строительства, вопросы развития демократии, развития гражданского общества. Посмотрите, все социологические исследования доказывают: если 20 процентов женщин в органах законодательной власти любой страны, то начинают очень активно подниматься и очень оперативно решаться вопросы, связанные с правами детей, с детством. Если этот процент увеличивается до 30 процентов, то в принципе поднимаются и решаются все социальные вопросы. В том числе вопросы насилия над женщинами и детьми в семье, вопросы о социальном бюджете, вопросы о предоставлении льгот многодетным семьям и многие другие.

АГ: То есть это четкая статистика показывает опытом других стран?

НД: Более того, я хочу сказать, кто у нас впереди планеты всей в этих вопросах. Это страны Северной Европы. Дания — самая счастливая страна из 178 стран по так называемому индексу счастья. Ежегодно проводится такое исследование. Очень интересно. Примерно до ста тысяч в прошлом году. 85 процентов респондентов, которые отвечали на вопрос «Счастливы ли вы?». Так вот, Дания — самая счастливая страна. И главное — с самым большим процентом женщин во всех органах власти.

АГ: Какой процент нужен, чтобы мы вот этот секрет счастья узнали?

НД: В Дании это 41 процент.

АГ: То есть достаточно, чтобы 40 процентов женщин было у власти, и тогда жизнь начнет хорошо двигаться?

НД: Давайте посмотрим, что будет, когда этих женщин во власти будет хотя бы 25 процентов. Сейчас пятый созыв Государственной думы. Всего 14 процентов женщин. При этом тенденция неутешительная. В прошлом созыве, в четвертом, их было 18,5 процента. Но и то было мало. А 14? Поэтому мы будем иметь тот бюджет на ближайшие три года, который мы будем иметь. Без программы «Дети России», без федеральной программы поддержки молодых семей. Вот вам результат.

АГ: Я так понимаю, что дело не только в количестве женщин? Но и в том, как они себя ведут?

НД: Конечно, потому что многие женщины, приходя в политику, говорят, что здесь пол не имеет значения. Здесь не имеет значения, мужской взгляд или женский. Вся политика — это мужская игра. Если ты входишь туда, то играешь по мужским правилам. Вот нам таких женщин не надо. Они на самом деле ничего не изменят и не привнесут нового, придя в эту политику. Они будут играть по мужским правилам и будут просто, не скажем тупо, но очень последовательно поднимать руки за все мужские предложения. Вот этого не хотелось бы.

Поэтому наша задача вырастить, поднять вот эту новую плеяду женщин с женским взглядом, с материнским, я бы сказала, на политику. Потому что есть вторая возможная ипостась женщины в политике. Мы говорили про политика в юбке, но действующего по принципам политиков в брюках. Есть другая возможность — это приход в политику, когда используют, что греха таить, свой сексопил. И хотят поиграть на мужском поле. Немножечко поиспользуют в своих женских интересах свою женскую привлекательность.

АГ: Женские игры на мужском поле.

НД: Совершено верно. Ни к чему хорошему это не приводит.

АГ: Это и не политика.

НД: Это и не политика. И не государственное управление. А вот ипостась материнства — это совершенно другое. Потому что еще Макиавелли в своем известнейшем труде «Государство» писал, что абсолют власти — это абсолют материнской любви. Именно абсолют любви. Потому что любой ребенок именно как абсолют воспринимает и материнскую ласку, и поощрение, и материнский укор, и наказание. Так вот женщины с этой материнской ипостасью должны прийти в политику.

АГ: Что делать с предрассудками мужскими, которых множество? Женская логика — это плохо. Раз. То есть она и совсем не логика. Женщина не может управлять государством, да и, боже мой, даже компанией какой-то. Женщина-руководитель — априори плохой руководитель. Что делать с этим? Как это преодолеть?

НД: Во-первых, все это, конечно, стереотипы. Причем стереотипы, скажем так, абсолютно не подтвержденные ни практикой, ни реалиями жизни. Возьмем 2008 год. Первую волну кризиса. Кто вытащил многие российские компании, да и компании по всему миру из кризиса? Женщины. И были призваны именно женщины на топовые позиции в 2008 году. Почему? Потому что они более стрессоустойчивые. Это социологические исследования. Женщины могут принимать управленческие решения в условиях так называемого управляемого хаоса, что сейчас очень актуально.

Больше того, именно женщины могут, простите, пожалуйста, правильно построить мужчин. Возьмем, например, времена Екатерины Второй. Все мужчины расцвели. Проявили себя в максимальной степени. Именно при наших великих императрицах. В то время как мужской стиль построен на прямолинейной логике. Для них женщины — потенциальные конкуренты. Они должны либо подстраиваться под правила команды, либо будут задвинуты и убраны. Совсем другой принцип будет тогда, когда управляют женщины. Возвращаясь к экономике и кризису: в 2009 году в Давосе было даже предложение, которое прошло и получило отражение в документах давосской реформы, о том, чтобы признать, что современная цивилизация нуждается в привнесении женского взгляда.

АГ: Чуть-чуть матриархата нам не помешает.

НД: Чуть матриархата, женской интуиции, женской способности постоянно быть на гребне волны в принятии определенных решений. Потому что в сверхсложных системах те прямолинейные и топорные даже иногда командные методы, которые предлагаются мужчинами, не срабатывают. Они дают сбой.

Поэтому что касается мужских стереотипов, опять же, давайте посмотрим на то, как устроены наши семьи. Мужчина привык, что в семье домашним хозяйством, в том числе распределением бюджета, определением стратегии, занимается женщина. И российские мужчины не просто это приемлют — они этому рады. Но вот возможности или даже смелости привнести тот же подход на несколько другой уровень, на боле высокий уровень, пока не хватает. Надо им в этом помочь.

Сопредседатель Совета по консолидации женского движения, ч. 2

АГ: Вот вы постоянно говорите: мы делаем, мы пытаемся, мы этого стараемся добиваться. Кто мы? Какая организация сейчас активнее всего представляет женщин российских? Кто борется за их права?

НД: Я, конечно, буду говорить о Совете по консолидации женского движения России, председателем которого я являюсь. Как был создан совет? 2008 год, начало кризиса. Ровно сто лет со времени проведения Первого Всероссийского женского съезда. Он был проведен в 1908 году. И вот мы решаем провести Второй Всероссийский женский съезд. Ровно через сто лет. И проводим его. Это было в такие же ноябрьские, но чуть холоднее дни. В Колонном зале.

Съехалось больше тысячи делегатов из 78 субъектов Российской Федерации. Из самых дальних точек. И тогда было принято решение создать Совет по консолидации женского движения. У нас больше полутора тысяч женских организаций в России. И все борются фактически за одно и то же. Но необходимо объединить усилия. Это то, что нам необходимо.

При этом, проводя аналогию, я бы сказала, что мы собираем не пучок прутьев. Мы собираем букет прекрасных цветов. И вот такой необходимой лентой на этом букете должен стать наш Совет по консолидации. У нас уже есть опыт хождения во власть. Когда была предвыборная кампания в нынешнюю Думу, мы выступили с инициативой: предложили нашу надпартийную женскую платформу, предложили ее всем партиям и сказали, что мы готовы делегировать наших беспартийных женщин в ваши партийные списки. А по нынешнему законодательству до 50 процентов в списках партий может быть беспартийных. Просто люди этого не знают и не пользуются этим. И, вы знаете, у нас 38 женщин пошли на эти выборы, стали кандидатами в депутаты Государственной думы от разных федеральных округов и разных субъектов Российской Федерации.

У нас было два условия. Первое: мы не участвуем в коррупционных схемах. И второе: мы не хотим, чтобы наши женщины были включены в эти списки для галочки: то есть где-то там на 198-м месте. Поэтому они входили в тройки либо возглавляли тройку.

Многие из них стали депутатами Государственной думы. Смотрим сейчас на наш Совет по консолидации женского движения. У нас есть сопредседатель — депутат Государственной думы, представляющий Архангельскую область и входящий в Комитет по вопросам семьи, женщин и детей, от «Справедливой России». Еще один сопредседатель — женщина, которая возглавляет гендерную, то есть женскую фракцию партии «Яблоко».

У нас есть масса беспартийных женщин. Мы считаем, что такой вот надпартийный формат наиболее актуален для современной России, в которой все политические диалоги себя исчерпали. Они не зажигают уже народ в России, в которой партийный формат практически уже уходит.

АГ: Я знаю наверняка, что только лишь участия женщин в Государственной думе, работы в парламенте вам мало. И в правительстве мало. У меня сейчас на столе лежит замечательный документ, который, я так понимаю, был принят на мероприятии, которое прошло с 12 по 14 ноября. «Женщины начинают и выигрывают» — называется этот документ. «Новый взгляд на политическую жизнь современной России». Мы этот документ обязательно опубликуем у нас на сайте, если позволите. Вот что здесь привлекает внимание: такое чуть ли не требование вернуть пост вице-президента. Я так понимаю, что по вашей логике пост вице-президента должна занимать женщина.

НД: Александр, не могу не обвинить вас в мужском шовинизме. Почему именно пост вице-президента должна занимать женщина? Мы говорим о том, что должна быть пара — президент и вице-президент с представителями двух полов. Может быть, настанет время и не очень отдаленное, когда президентом будет женщина, а вице-президентом — мужчина. Либо наоборот. Это уже должны решать избиратели и должно решить время.

Почему именно с этим требованием мы выходим? Мы считаем, что принципы устроения, которые определяют функционирование любого живого организма, любой семьи, — соединение хаоса и порядка — должны быть привнесены и в государственное строительство. Государство — как семейство семейств. Это говорил еще Филарет. Так вот, если мы исходим в нашем представлении о большом российском государстве именно из этих позиций, то совершенно очевидно, что у власти должны быть две ипостаси: мужская и женская. Только два взгляда могут, соединившись, привести нас к целостности, гармонии и балансу. Мужчина — разум, женщина — интуиция. Мужчина — командные принципы управления, вертикаль, женщина — определение основного вектора развития на гребне волны по принципам управляемого хаоса. Вот, на мой взгляд и на взгляд моих подруг, это будет не просто реально политической инновацией и модернизацией политической государственной системы России, но и тем фактором, который многое объяснит людям в государственном устройстве. Это вернет на самом деле Россию к ее истокам.

АГ: Как вы думаете, наше общество готово к такого роду переменам? Ведь это действительно для многих будет очень радикально выглядеть. Не только даже пост вице-президента, но и вот это разделение власти по половому признаку мужчина-женщина. Я к чему это говорю? Западные страны — для них это нормально. Президенты-женщины, вице-премьеры, премьеры. И, в общем, руководящие должности без проблем занимают женщины. Мы готовы к этому?

НД: Вы знаете, последние социологические исследования показывают, что да, готовы. Мы в начале осени, буквально два месяца назад, проводили опрос. И вопрос был именно таким: готовы ли вы, хотите ли вы поддержать на президентских выборах женщину? Так вот, 72 процента респондентов сказали, что для нас важно, какая программа будет у кандидата. И вторично — будет ли это мужчина или женщина.

На мой взгляд, сейчас мы находимся в периоде дефицита идей. Реальных, прорывных идей, которые бы определили образ будущего. Вот вы спросили, готово ли наше общество к переменам? Более чем готово. В начале лета Институт социологии и Российская академия наук провели исследование: чего вы ждете от модернизации? Так вот, технологических изменений ждут всего четверть россиян. А на первом месте стоят изменения в общественно-политической жизни. Потому что давно пора уже перейти от политики, которая загнана за последние 10—15 лет в глубокую виртуальность, к реальной политике. Люди этого ждут. И в том числе сейчас крайне важно и крайне актуально предложить обществу широкую дискуссию на тему идейных основ нашего государственного строительства, на тему того, как через эти изменения обустроить нашу жизнь.

Вот наш форум, о котором вы сказали, который прошел в Центральном выставочном зале Манежа буквально на днях, назывался «Счастливая Россия». Потому что политика может быть интересной, захватывающей. Она может быть реально самым высоким творчеством, творчеством социальным. Но тогда критерием этой самой «высокой политики» должен стать ни ВВП, не какие-то непонятные людям отвлеченные показатели, а должно стать счастье людей. И я думаю, что тот политик, который выйдет с этой предвыборной программой и предложит людям реальный образ этого счастливого для каждого будущего — будь он мужчиной или женщиной, — тот и выиграет.

АГ: Чтобы вы меня в завершение все-таки не обвиняли в шовинизме, я скажу такую вещь: все-таки мужчины превратили политику в виртуальную, снизили ее значение. Почему бы не попробовать дать политику в руки женщине.

НД: Тем более что женщина животворит. Она приносит жизнь. Давайте оживим политику.

АГ: Оживим политику.