Теракт в Домодедово: причины, виновные, последствия

Мы находимся в состоянии народной войны

ЛГ: Собственно, третья часть предваряется вопросом: что делать? Что делать людям, которые живут в России и которые, как мне кажется, должны понять, что мы находимся в состоянии войны с терроризмом и никуда нам от этого не деться? Другие страны оказались втянуты в эту войну чуть раньше. И вообще, терроризм — одна из главных бед сегодняшнего человечества. Насколько это осознается и насколько это мешает (или не мешает) той самой безопасности, о которой мы с вами говорим?

ВП: В вашем вопросе я услышал одновременно и ответ. Признав, что мы сегодня действительно находимся в состоянии войны (а никто не решится сказать, что это не так), мы невольно задаемся вопросом: как сделать эту войну народной? Как сделать так, чтобы все общество, осознав уровень наступившей беды, встало на защиту российского государства? Я так понял ваш вопрос.

ЛГ: Нет, не так глобально. Как сделать так, чтобы все в этом обществе встали хотя бы на защиту себя, своей семьи, своих близких?

ВП: Это все равно народная...

ЛГ: Если каждый так будет делать, то да.

ВП: Каждый становится своего рода партизаном, который защищает свою семью, свой дом, свой район, свой населенный пункт.

ЛГ: Свой торговый центр.

ВП: Свой торговый центр. Но в конечном итоге он защищает государство российское. Это народная война, и ничего предосудительного здесь нет.

ЛГ: Нет.

ВП: Давайте посмотрим, как это сделать. А сделать это можно только одним способом. Нас этому учит история. Должно повернуться сознание человека. Человек должен осознать, что мирные дни закончены, что враг не стоит на пороге — враг пришел в твой дом. А для этого должны работать прежде всего государственные средства массовой информации. Мы до сих пор не можем признаться в том, что у нас идет гражданская война, что часть общества противостоит государству и это противостояние выражается в террористической деятельности. Вы посмотрите, что творится в республиках Кавказа. В наших российских республиках! Там террористы активно действуют и в дневное, и в ночное время.

ЛГ: Извините, я вас перебью. Сразу вопрос, и достаточно жесткий. А не поставить ли стену между нами и Кавказом? Может, так проще будет? Может, стоит сделать так, как предлагают некоторые эксперты? Ведь есть опыт Израиля и ряда других стран. Может, поставить стену? Может, отделиться?

ВП: Стена в физическом ее понимании не спасла от терроризма ни Государство Израиль, ни какие-то иные государства. Физически стена может разделить только территорию, создав некий анклав, где будут выращиваться террористы, где в своих лагерях они будут проходить специальную подготовку, где они будут готовиться к тому, чтобы в конце концов опять прийти в наш дом. Нам этого не хочется, но это так. Они будут подрывать себя в наших автобусах, они будут подрывать себя в наших кафе. Они будут наносить нам удары в спину.

ЛГ: Тогда что делать?

ВП: Что делать? Хороший вопрос! Если бы я знал, что делать, я бы, наверное, сидел не здесь в студии, а за Кремлевской стеной и давал бы советы другим. Я выскажу свое мнение.

ЛГ: Конечно.

ВП: Надо изменить систему идеологической работы в российском государстве. С одной стороны, мы должны четко сформулировать нашу государственную идею. С другой стороны, мы должны заразить этой идеей все население нашей страны. Без этого противостоять терроризму очень сложно. Вы приводите в пример Израиль...

ЛГ: Да.

ВП: Но там есть ясно выраженная государственная идея. Безопасность народа.

ЛГ: Безопасность нации, я бы сказал.

ВП: Да, безопасность нации. Оценивая ситуацию в своей сфере, в негосударственной сфере безопасности, я обнаружил удивительную вещь. В Израиле сейчас решается вопрос, не запретить ли сотрудникам негосударственных структур безопасности уносить оружие домой. У нас же в стране ставится вопрос, не запретить ли вообще вооружение людей, которые занимаются безопасностью на негосударственном уровне.

ЛГ: Некоторые депутаты Государственной думы поднимали этот вопрос. И активно лоббируют его.

ВП: И не только депутаты Государственной думы. У нас почему-то принято считать, что безопасностью государства должны заниматься исключительно спецорганы. Бытует такое мнение. И когда мне приходится общаться с генералами Федеральной службы безопасности или со специалистами Министерства внутренних дел (а это бывает довольно часто), они не стесняются открыто говорить, что только они занимаются безопасностью нашего государства (правда, брать на себя ответственность за нее не хотят). Но давайте посмотрим. Безопасность народа определяется прежде всего состоянием экономики. Она определяется работой тех структур, которые обеспечивают нормальное функционирование фабрик, заводов, магазинов, школ и так далее и тому подобное. И здесь, как вы правильно сказали, большая роль принадлежит народу. Мы в течение трех лет не можем в Государственной думе принять закон об участии народных масс в охране правопорядка.

ЛГ: Это дружинники?

ВП: Не только дружинники. Закон предусматривает несколько уровней участия человека в обеспечении безопасности.

ЛГ: А кто и почему против? Это что, ревность? Чем вызвано это противодействие? Ведь должна быть какая-то мотивация.

ВП: Скорее всего, это психология. Наши органы почему-то считают себя карательными. Мы карательный орган революции! Это заложено в подсознании. А здесь надо сознание перестроить. Перейти от карательной направленности к направленности контрольно-ревизионной, к взаимодействию.

ЛГ: Вот новый закон о полиции, который, можно сказать, уже принят. Что уж там говорить.

ВП: Осталось подписать.

ЛГ: Осталось Совет Федерации пройти.

ВП: Сегодня прошли. Осталось подписать.

ЛГ: Приняли. Там же как раз и повернуто все это. Мы на страже. Мы на страже завоеваний революции, мы защищаем народ.

ВП: Нет, пардон. Если мы внимательно прочитаем закон о полиции, то увидим, что там все перевернуто. Они защищают государство от народа. А народ там присутствует в виде неких органов, которые должны их поддерживать и перед которыми можно отчитываться. Участковому — раз в месяц, начальнику управления внутренних дел — раз в полгода или по требованию трудящихся.

ЛГ: Валерий Иванович, наше время заканчивается. Давайте как-то суммируем, к чему мы пришли. Прежде всего наша с вами безопасность зависит от профессионализма тех людей, которые отвечают за нее, от профессионализма специальных служб. И от взаимодействия. Это раз. Мы на войне.

ВП: Во-вторых, мы должны научиться воевать в новых условиях. Мы должны освоить новые средства борьбы. Не окопы и не танки. И третье. Мы должны подготовить человека к участию в этой войне.

ЛГ: А я бы добавил еще и четвертое. Не надо на этом зацикливаться, иначе мы тут с вами падем смертью храбрых. Жизнь продолжается. Эта жизнь продолжается.

ВП: Я с вами согласен.

ЛГ: Валерий Иванович Прасолов, заместитель председателя Общероссийского профсоюза негосударственной сферы безопасности, полковник Вооруженных Сил Российской Федерации в запасе, в прошлом старший офицер командования специального назначения Вооруженных Сил России, был экспертом в нашей сегодняшней передаче. За что я его и благодарю. Спасибо большое.

ВП: Всего доброго. Спасибо вам.