Расследование «дела Манежки»

Дмитрий Аграновский, адвокат Игоря Березюка, ч. 2

Но что еще здесь можно сказать? В чем может быть природа такой нелюбви к «Другой России»? Я сразу скажу, что, естественно, никак к этому движения не отношусь. Боле того, у меня в числе моих подзащитных люди абсолютно разных политических взглядов. И вообще, в правозащитной деятельности нельзя делить людей на агнцев и козлищ, на хороших и плохих, и даже на левых и правых. Но тем не менее за этой организацией, как и за другими, я наблюдаю уже давно.

И мне кажется, что за последние двадцать лет в связи с общей деградацией нашего сознания (на мой взгляд, Советский Союз — это было достаточно европейское государство, очень просвещенное, культурное и образованное) мы скатились на сегодняшний день в нечто среднее между феодальным и рабовладельческим строем. И, соответственно, мироощущение, как мне кажется (может кто-то обидеться, но я не хочу никого обидеть), большой части чиновничества такое феодальное — что вышестоящий всегда прав. Соответственно, и понимание ситуации сводится именно к этому.

В эту концепцию не вписываются никакие демократические взгляды и никакие демократические процедуры. Внешне у нас государство демократическое: есть Конституция, есть соответствующие законы. Но по сути оно глубоко феодальное. Самодержавное. И действительно находится между рабовладельческим и феодальным строем. И когда люди говорят «Долой царя» или еще что-то типа «Президент не прав», это просто не вписывается в это мироощущение. Как это так? Самодержец сказал. А эти — они что, против власти? У нас самая демократичная власть. У нас против нее быть нельзя. Потому что просто нельзя.

И вот эта «Другая Россия» не вписывается просто вот в это феодально-державное самосознание. Поэтому она подсознательно, как мне кажется, вызывает еще личную ненависть.

Вот я наблюдаю ту же «Другую Россию» и Эдуарда Лимонова уже давно. И, честно говоря, никогда не замечал, чтобы они каким-то образом работали на Запад. Вот у нас есть разная оппозиция — КПРФ и вообще левые, которых я считаю настоящей оппозицией. Есть другие люди, которых я оппозицией не считаю. Но вот эти другие люди — я не буду их называть, все их знают, — они постоянно оперируют к Западу. Они оперируют у нас, в Белоруссии, в Ливии они вообще дошли до того, что случилось иностранное вмешательство.

А вот, скажем, Лимонов никогда не оперировал к Западу. Он никогда не говорил, что давите на Российскую Федерацию. Лимонов этого никогда не делал. Наоборот, он был в Сербии. Потом он был в Белом доме. То есть он придерживается таких достаточно патриотических взглядов. И у меня такое ощущение возникает, что его конфликт с властью и, наоборот, конфликт власти с ним носит достаточно личный характер. А, как известно, личные конфликты — они наиболее напряженные. Как в известном фильме: я мог бы потерпеть измену королевству, но я не потерплю измену королю. Вот что-то в этом роде.

И в этом, наверное, секрет, что к «Другой России» относятся столь бесцеремонно и постоянно назначают ее «крайней» за какие-то происшествия, не имеющие к ней никакого отношения.

Все трое обвиняемых — Игорь Березюк, Кирилл Унчук и Руслан Хубаев — находятся под стражей в «Матросской Тишине». Двоим ребятам, насколько я знаю, инкриминируют хулиганство. Моему подзащитному, Березюку, — применение насилия в отношении представителя власти. Плюс им обоим вменяют статью 283 — "Разжигание межнациональной розни" и 212-ю статью — "Призывы к массовым беспорядкам".

Я бы сейчас не хотел говорить о данных предварительного следствия. Но я просто скажу так: я уже поучаствовал в следственных действиях, поучаствовал в очных ставках и посмотрел достаточно много материала. Я убедился в том, что предполагал с самого начала: конкретно мой подзащитный Березюк — человек там достаточно случайный. Естественно, на мой взгляд, никого он там не призывал. Не разжигал.

Просто есть группа людей — и не только «Другая Россия», а политические активисты, которые ходят, ища неприятности на свою голову, на все мероприятия. Они просто политически активные люди. И здесь молодые люди пошли на похороны Егора Свиридова. Потом пошли на Манежку. Но это произошло, на мой взгляд, абсолютно спонтанно.

А вот такие массовые мероприятия — даже просто обычный футбол и хоккей или большой концерт — это уже для молодежи повышенный риск. Уже вероятность того, что вы можете вступить в какой-то конфликт с властями.

А здесь мероприятие абсолютно несанкционированное. Тем более мы все видели, что там толпы народа вступили в конфликт с милицией. Уж никак ни три человека. И, конечно, на таком мероприятии, если вы политический активист и заметная фигура, просто лучше от него держаться подальше.

Они вот это простейшее правило нарушили. И теперь они попали под эту машину.

А я так понимаю, кого-то же требуют сделать крайним. Я сейчас не буду говорить, виноваты они или не виноваты. Потому что мой Игорь Березюк вообще отказывается пока от дачи показаний. Но то, что он там человек случайный, как, наверное, Унчук и Хубаев, я знаю.

Березюк, в принципе, достаточно социально адаптирован. Это не какой-то человек со дна общества. Они все трое нормальные ребята. Конечно, Хубаев в свое время привлекался к уголовной ответственности. Они утверждают, что неправомерно. Что дело было сфабриковано. Вполне такое возможно. Я не видел материалы дела. Поэтому комментировать это не буду.

Но что касается Унчука — я его видел. Это очень приятный мальчик. Ему бы в университет, а не в тюрьму. Ну, как говорится, попал уже в разработку. И очень сложно от этого потом отойти.

Но в общем, мне кажется, что к «Другой России» применяются меры воздействия со стороны государства совершенно неадекватные. И заставляющие предположить, что это не просто политические репрессии, но еще что-то личное. Что называется, и от себя добавил.