Вы же, конечно, слышали новость о том, что Русская православная церковь обвинила классиков — Габриэля Гарсиа Маркеса и Владимира Набокова — в пропаганде педофилии? Я уже несколько дней подряд читаю об этом сообщения на разных языках и не перестаю восхищаться. Вот Forbs рассказывает о нападках на литературу: «Russian Orthodox Church slams 2 acclaimed authors». А вот министр культуры РФ заступается за писателей: «Александр Авдеев не усматривает в произведениях «Лолита» и «Сто лет одиночества» пропаганды педофилии, но при этом не стал упрекать протоиерея Всеволода Чаплина за призывы отказаться от этих книг, согласившись с мыслью представителя Русской православной церкви о том, что нужно жестко бороться с педофилией». Скандал!
Но позвольте все же рассказать, как это было...
27 сентября 2011 года у меня в эфире радиостанции «Русская служба новостей» состоялась серьезная беседа с председателем Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата протоиереем Всеволодом Чаплиным. Спорили об одном из его недавних заявлений о том, что педофилы, мол, поднимают голову и переходят в открытое медианаступление.
РПЦ обратила внимание на два материала, которые блуждают по Сети: первый — манифест «бойлаверов», второй — статья из журнала «Сексология и сексопатология» о педофилии заведующего кафедрой судебной медицины и права Северного государственного медицинского университета Геннадия Дерягина. Отец Всеволод расценил эти публикации как пропаганду педофилии и обрушил на них всю мощь своего негодования.
Суть наших разногласий с протоиереем была в том, что манифест «бойлаверов» был опубликован еще в 1997 году, а статью в научном журнале относить к пропаганде я бы никак не стал. Почему РПЦ обратила внимание именно сейчас и именно на эти творения, я и пытался выяснить.
В конце нашей беседы, чтобы продемонстрировать степень абсурда, до которого можно дойти, мной был задан вопрос. Его я приведу дословно: «Набоков — «Лолита», у Маркеса в книге «Сто лет одиночества» тоже встречаются подобные истории... Это пропаганда педофилии?». Ответ Всеволода Чаплина: «Давайте изучим это. Я думаю, что это тоже вопрос для серьезного изучения». Все! Так в медиапространстве и родилась легенда о том, что РПЦ выступает против писателей, которых называют одними из величайших в ХХ веке.
Подчеркну: Чаплин и словом не обмолвился про художественную литературу и не назвал ни одной фамилии. Но... Он усомнился в признанных писателях и произведениях. Этого было достаточно.
На следующий день, если судить по новостям, страна проснулась в эпоху Средневековья. «Шекспира могут запретить за пропаганду педофилии», «РПЦ объявила войну Маркесу и Набокову» — гласили заголовки. Михаил Швыдкой предупреждал, что эта история может негативно отразиться на имидже России, Эдуард Лимонов возмущался: «Что они сделают с Набоковым, с Маркесом? Что, запретят книги? Эти люди не понимают, что они выглядят как господа, свалившиеся с дерева прогресса».
Никого уже не волновало, что там именно сказал Чаплин и «был ли мальчик» на самом деле. Все, что было не про Путина-Медведева-Кудрина, показалось глотком свежего воздуха, и отца Всеволода вместе со всей Русской православной церковью буквально растерзали в прессе.
У идеи якобы Чаплина мгновенно появились сторонники, которые начали требовать: «Запретить эту пошлятину!». С другой стороны сыпались обвинения в желании погубить мировую культуру: «Инквизиторы! Мракобесы!».
Я, будучи невольным поджигателем этого пожарища, только диву давался. Да и сам отец Всеволод, видимо, такого поворота событий никак не ожидал. Светские догмы восстали против догматов церкви, атеисты ополчились на верующих, православные стали обвинять темные силы в желании перевести борьбу с педофилией в русло борьбы с литературой.
Получается так, что столкнуть представителей российского общества можно и без конспирологии вовсе. Заговоров никаких плести не надо. Мы сами рады войти в клинч и за грудки друг друга потрясти. Дайте только повод! Пусть даже этот повод на 99 процентов будет состоять из вымысла.
Каюсь, сразу после своего разговора со Всеволодом Чаплиным мне хотелось написать статью о том, что церковь готова поставить под сомнение все — даже признанные во всем мире произведения литературы (за которые, между прочим, еще и Нобелевские премии дают). Хотел написать о пропасти, которая пролегла между светским обществом и РПЦ. Но я и представить себе не мог, во что может вылиться наша дискуссия с протоиереем. Простите, но здесь мне всеми силами хочется заступиться уже за церковь. Оболгали демоны!
Но есть от этой полуанекдотической истории и весьма ощутимый позитивный результат. Уж столько говорилось последние дни про Маркеса и Набокова, уж так часто упоминалась «Лолита» и «Сто лет одиночества», что даже у совсем далеких от литературы людей должно было возникнуть желание изучить предмет спора. За что ругают? Почему восхищаются?
И даже если РПЦ сомневается в нравственности этих произведений, думаю, ни Всеволод Чаплин, ни кто-то другой не будут против того, чтобы на кухнях велись дискуссии о моральном облике Гумберта Гумберта и семейства Буэндиа, а не участников какого-нибудь реалити-шоу. Аминь!
Материал подготовили: Владимир Карпов, Александр Газов
Комментарии