Писатели, детективы и власть

Писатели, детективы и власть

ЛГ: Вот такая большая и вечная тема: писатель и власть.

СУ: Слишком большая.

ЛГ: Тогда давайте поговорим о детективных писателях и власти. Кстати, как это все соприкасается?

СУ: Детективные писатели столкнулись с властью гораздо раньше, чем любые другие писатели. Ну, может быть, за некоторыми исключениями. Дело в том, что, для того чтобы встать поперек власти, писателю надо было, с одной стороны, быть очень талантливым, а с другой стороны, этот свой талант реализовывать в каком-то неприятном для власти ключе. Детективные писатели априори сталкивались с властью, причем вне зависимости от того, насколько они талантливы, а просто благодаря своей тематике. Потому что, например, при советской власти в детективных произведениях нельзя было упоминать ни проституцию, ни наркотики. Даже просто названия — шприц, например. Нельзя было, скажем, написать, что человек с помощью проволоки открыл форточку. Это было…

ЛГ: А то воспользуются.

СУ: Да, а то воспользуются. И таких примеров можно привести сколько угодно. Не было ничего. Поэтому…

ЛГ: Но детективы-то были.

СУ: Были, и неплохие. Были и неплохие детективы, и неплохие детективные фильмы. Но мой покойный друг Жора Вайнер рассказывал мне, как в фильме «Лекарство против страха» тогдашний, по-моему, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Тяжельников собственной рукой вычеркивал из сценария описание некрасивого участкового. Участковый был некрасив. Душа у него была хорошая, а сам он был некрасив. Так вот, это корректировалось. Понимаете? В этих условиях писать было очень трудно. А свой первый детектив я, будучи журналистом, естественно, написал от имени журналиста. Меня измучили, как могли. Я все получил сполна. Добавил сколько надо милиции и так далее. А это визировалось в специальном пресс-центре МВД. Его возглавляла женщина — не помню уже, к сожалению, как ее зовут. Она пожала мне руку и сказала: «Поздравляю. Вы написали первый советский частный детектив». Так что детективные писатели имели трудности с властью с самого начала.

ЛГ: А сейчас в чем трудности?

СУ: Да какие сейчас трудности?!

ЛГ: В отношениях с властью. Или их нет? Или сейчас другие трудности?

СУ: Их нет. Сейчас другие трудности. Сейчас трудности такие, что, скажем, мне говорят… Если, как было сказано в одном сценарии Брагинского и Рязанова, «до катастрофы» у меня могли быть миллионные тиражи и моя повесть могла выходить в макулатурном сборнике вместе Чейзом и Жапризо, то сейчас как-то странно все переменилось. Сейчас мне говорят: ты понимаешь, в чем дело, твоя литература — она для «вумных». А ты…

ЛГ: Денег на тебе не заработаешь, грубо говоря.

СУ: Да. А некоторые особо циничные издатели говорят: сейчас чем хуже, тем лучше. Мне это печально.

ЛГ: Так когда было лучше — тогда или сейчас? Или и то и другое плохо?

СУ: Понимаете, тогда вода была мокрее и девки моложе.

ЛГ: И трава зеленее.

СУ: И трава зеленее. А сейчас приходится примеряться к каким-то обстоятельствам. Поэтому, понимаете, здесь в каком смысле сложно? Я никогда не смогу писать, допустим, как Дарья Донцова. У меня не получится.

ЛГ: А политический детектив? Про Ходорковского, например. С измененными фамилиями.

СУ: У меня была такая идея. Но я посчитал, что сам не потяну, и предложил тогда еще живому Жоре Вайнеру написать детектив, похожий на то, что происходит с Ходорковским, использовав его прием параллельного исторического повествования. Потому что это просто великолепно ложилось на дело тамплиеров. Тот же принцип: отобрать богатство, убрать слишком самостоятельных конкурентов. Это было бы красиво. Но, наверное, мне не по силам такая сложная работа.

ЛГ: А в принципе можно?

СУ: В принципе можно все. Надо отдать должное нынешней власти: писателей она пока, слава Богу, не прессует.

ЛГ: Или просто никто не заходил за черту?

СУ: Ну почему не заходили? Тот же Доренко заходил за черту.

ЛГ: Но Сергей Леонидович — он ведь особая каста.

СУ: Да, но замахнуться на святое, да еще в таких подробностях... Так что заходят за черту. Есть люди, которые пишут об этом. Но есть и другие крайности. Точно так же можно прочесть в детективах и о жидомасонском заговоре.

ЛГ: Легко.

СУ: Понимаете, свобода пришла к нам нагая, в чистом виде. И во что мы ее дальше рядим — это уже наша, так сказать, прихоть. И правительство в это не вмешивается.

ЛГ: Спасибо вам большое. Я напомню, что в гостях у нас был писатель, сценарист, журналист… Можно вас называть журналистом?

СУ: Сейчас уже сложно.

ЛГ: Сейчас уже сложно? Хорошо. Тогда писатель, сценарист Сергей Устинов. Я еще раз напомню нашим уважаемым любителям детективного жанра название его нового романа: «Все кошки смертны, или Неодолимое желание». Запомните его, пожалуйста.

Материал подготовили: Лев Гулько, Дарья Шевченко, Тарас Шевченко, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Лидия Галкина