Так чем же руководствовалась власть, назначая Мединского главой Минкульта? Что это — политический ход или способ пристроить нужного человека? И какими могут быть последствия такого назначения для культуры?
Станислав Куняев, главный редактор журнала «Наш Современник»
Я знал нескольких министров культуры. Например, совершенного лицемера по сути Михаила Швыдкого, который и пальцем не пошевелил для того, чтобы помочь отечественной журналистике патриотического направления. Поскольку я главный редактор журнала «Наш Современник», то хорошо это знаю. Он посылал на все книжные ярмарки и встречи только одну «либеральную шпану».
Потом был министр получше — Александр Соколов. Но поскольку он был из мира профессиональной музыки, то русской литературе тоже не хватало деятельной поддержки.
Следующий — Александр Авдеев — был человеком совершенно равнодушным, от него тоже было мало толку. В свое время он стал абсолютным западником, и национальная русская литература для него не имела никакого значения.
Владимира Мединского я лично не знаю. Когда он появился на политическом небосклоне, я увидел, что это человек достаточно образованный, с острым умом, умеющий говорить и формулировать. Поначалу тоже далек был от нас, но потом сблизился с литераторами. Он на лету схватывает и приводит в споре аргументы как человек, знающий историю нашей культуры и историю России.
Последнее время, когда Мединский стал выступать на теледебатах в программах Шевченко, Сванидзе, мне показалось, что он как бы работает на связь времен. Больше всего мне понравилось, что он не считает советский период черной дырой в истории нашего отечества, а видит там много ценного, полезного, значительного, героического, хотя не все его взгляды я разделяю.
Но тем не менее надеяться на него как на министра культуры можно, и я приветствую это назначение. Надеюсь, что хуже не будет — хуже дальше некуда. А лучше может быть.
Дмитрий Быков, писатель, журналист
Мне представляется, что есть два Мединских. Один — официозный публицист, довольно нетерпимый, великодержавный, предсказуемый. Второй — ироничный циник, много понимающий про себя и других.
Это очень заметно в его романе «Стена», где очень много скрытых цитат, остроумных аллюзий. Хотя это роман о XVII веке, но это совершенно постмодернистское произведение, очень стилизованное под Бориса Акунина.
Какой Мединский возобладает, мы скоро увидим. Все зависит от того, каким он будет — настоящим или официозным.
Александр Проханов, писатель, публицист
Назначение Мединского действительно экстравагантное, сенсационное, оно не предполагалось. Не предполагалось по нескольким причинам. Пост министра культуры с ельцинских времен занимали персонажи с явно выраженной западной культурной ориентацией. Чего стоит господин Швыдкой, чья практика — постоянное патронирование этого направления культуры, которая связана с западной эстетикой, с западными ценностями, с ультралиберальными представлениями. Патронирование той культуры, которая, по существу, в своих наивысших воплощениях связана с Маратом Гельманом. Культуры, которая в конце концов выразилась в культуру эпатажа, провокаций и осквернения.
Министр культуры собирал художников, писателей особого направления, отправлял их за границу, чтобы именно они представляли российскую культуру. Были особые рекомендации о присуждении премий. Эта культура на протяжении 20 лет стремительно развивалась и стала доминирующей.
Однако в России всегда существовала и другая культура, но об этом забывали. Культура русская, патриотическая, фундаменталистская, необязательно архаическая. Эта культура — и икон, и Дягилева, и Петрова-Водкина, и всех писателей-мистиков, как Достоевский и Булгаков. Вот эта культура 20 лет прозябала и подавлялась. Ее называли фашистской и брезгливо отворачивались. Это русская классика, неоклассика, но это не Гельман.
Назначение Владимира Мединского внушает здесь некоторые надежды. Хотя он человек далекий от культуры и, наверное, ни разу в жизни не брал в руки кисть, не сочинил ни одного стихотворения, но его книги, с которыми я знаком, и сам Мединский, которого я знаю лично, говорят о том, что для него проблема России, традиционной России, немаловажна.
Все его книги — борьба с мифами, которые складывались на Западе против России. Он их отвергал, разоблачал. В этом смысле он антизападник, хотя умеренный, конечно. Мне кажется, что этот дисбаланс, который наметился в культуре, он попытается исправить. Думаю, вряд ли Мединский будет гнать Гельмана, а попытается повернуться лицом и к патриотически настроенным художникам. Художникам русской волны, русского начала.
Что в Мединском меня немножко тревожит — так это постоянное и регулярное желание вытащить из мавзолея Ленина. Это не дело художника, не дело культурного лидера. Пусть он там себе лежит, это артефакт. Ленин в мавзолее — это явление не политическое, а художественно-историческое.
Если бы Владимир Мединский оставил все замашки, доставшиеся ему от «Единой России», то, думаю, смог бы быть неплохим министром культуры. Организационная сторона дела, конечно, ужасна, ему не позавидуешь. Все эти музеи, библиотеки, встречи с художниками, с людьми, выбивание ничтожных денег для поддержания культуры. Но с мировоззренческой, стратегической стороны, мне кажется, Мединский был бы полезен на этом посту.
Дмитрий Новиков, первый заместитель председателя комитета Госдумы по науке и наукоемким технологиям, КПРФ
Назначение крайне неожиданное. Может, Мединского надо было поставить министром науки и образования, но при чем здесь культура, не очень понятно. Одно из тех решений, которые, на мой взгляд, подчеркивают, что все ожидания, будто власть сделает какие-то выводы из того, что происходило последние полгода, оказались несостоятельными и наивными, власть продолжает упорствовать.
Что касается назначения Мединского — это означает попытку превратить Министерство культуры в министерство пропаганды, скорее всего. Его агрессивная позиция по многим вопросам, связанным с советской историей, с советской культурой, хорошо известна. Тот, кто возглавляет культуру, должен уметь объединять людей, иметь к этому предпосылки. В сфере культуры это хорошо знают. Она зачастую конфликтная, много ситуаций известно, когда формируется сложная обстановка в творческих коллективах, в театрах и прочее. Поэтому тут нужен был бы человек, который способен объединять, нацеливать на развитие, на творчество.
Но Мединский абсолютно другого свойства человек. Быть политкомиссаром, пропагандистом власти он сможет, а человеком, который будет объединять творческие силы в угоду российской культуре, — нет.
Это чисто политический ход, в котором в расчет брались интересы власти, но никак не интересы российской культуры. Владимир Мединский будет заниматься не своим делом, поэтому последствия для нашей культуры будут самые негативные.
Материал подготовили: Елена Николаева, Александр Газов
Комментарии