Доллар = 76,42
Евро = 82,71
Манифест к акции 12 июня
Лев Гулько: Здравствуйте. Наш сегодняшний гость — член Бюро демократического движения «Солидарность» Сергей Давидис. Здравствуйте, Сергей.
Сергей Давидис: Здравствуйте.
ЛГ: Итак, три части — три вопроса. Давайте в первой поговорим о Манифесте с программой действия, который «Марш миллионов» должен обнародовать буквально на днях. До 12 июня, да? Я поясню: оппозиция готовит программный манифест протестного движения, который планируется принять на «Марше миллионов» 12 июня в Москве. Об этом сообщил лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов. Манифест будет охватывать обозримую перспективу — не на одну-две недели, но и не на десятилетия (сейчас вы уточните). Удальцов не стал конкретизировать положения проекта декларации, отметив, что они находятся в стадии обсуждения и доработки.
СД: Да, как раз вчера мы собирались широким кругом и обсуждали этот вопрос. Понятно, что просто выходить с краткими требованиями отставки нелегитимной Думы и нелегитимного президента, честных выборов, политической реформы, освобождения политзаключенных — недостаточно. Власть это в полной мере игнорирует. Возможно, у кого-то есть иллюзия, что если выйдет не сто тысяч человек, а триста или пятьсот, она тут же наши требования примет. Я в этом сомневаюсь. Конечно, подобное давление играет роль, и именно ему мы обязаны полученными уступками. Однако надо двигаться дальше. Есть вопросы, на которые требуют ответа те, кто сочувствует протестному движению, но как бы не до конца. Во-первых, это вопрос о том, а что же дальше. Какую Россию вы хотите построить? Что вы планируете делать?
ЛГ: Об этом мы с вами поговорим в третьей части.
СД: Конечно. Но это именно те вопросы, которые и определяют необходимость создания такого манифеста. С другой стороны, как вы хотите добиться этих результатов? Понятно, что одни митинги не дают результата. Так какие у вас конкретно планы по достижению его? И чем вы, собственно, недовольны? То есть какие конкретно проблемы кажутся вам наиболее важными? И что изменится? Ведь зачастую протестное движение сводится лишь к неким формальным политическим аспектам.
Да, оно в существенной степени сводится к ним, поскольку в них корень всех проблем. Однако результатом реформации политической системы будет и решение социальных проблем — образования, здравоохранения и так далее. Все это необходимо озвучить. Ведь для тех, кто погружен в подобную проблематику, это понятно. Ну а тем, кто не погружен, кажется, будто говорят тут о каких-то чуждых нашей жизни пустяках. Выборы, какие-то независимые суды… А нам нужно здравоохранение, образование, ЖКХ и так далее. Поэтому должна быть построена связь между этими явлениями.
ЛГ: То есть все надо объяснять?
СД: И наш манифест, с одной стороны, строит план, а с другой — более внятно, более развернуто, чем это было до сих пор, объясняет какие-то консенсуальные вещи. Понятно, что от Удальцова до либертарианцев, от анархистов до националистов (а все они участвуют в протестном движении) существует множество мнений. Но есть вещи, которые всем очевидны и которые являются консенсуальными.
ЛГ: Что-то вроде «земля — крестьянам, фабрики — рабочим»?
СД: Каким-то образом уподобить можно, потому что это действительно было программой большевиков. Но это тоже был манифест, это до некоторой степени было условной целью, хотя и декларативной, как мы знаем, — не отвечающей сути того, что произошло. Ни крестьяне землю не получили, ни рабочие — заводы. И это, конечно, очень кратко. У нас речь идет о более внятном, более рациональном, более прагматичном объяснении и более конкретном и внятном плане по изменению режима и последующих действий.
ЛГ: А что это будет — большой, на нескольких десятках страниц документ?
СД: Это, конечно, политическое редакционное мастерство — изложить все емко. Вот тот вариант, который был вчера, уместился на три страницы. Думаю, свести к одной его не удастся, однако и три страницы не безумно большой объем. Вот где-то в этом формате — две-три страницы — будем пытаться удержаться, стараясь емко, но внятно высказать то, о чем я говорил.
ЛГ: Все это будет на протестном движении, на «Марше миллионов» 12 июня? Такое народное вече, перед которым вы будете три эти страницы излагать. А дальше что? Дальше народ будет либо принимать, либо не принимать?
СД: С учетом того, что там присутствуют совершенно разные люди — от Гудкова до Тора и от Каспарова до Удальцова, — сама способность этих людей согласовать между собой подобный текст как раз и является индикатором того, что он приемлем для остальных. Однако никакого иного, кроме формально-голосовательного одобрения, на митинге представить невозможно, а оно, конечно, должно быть.
Но это не должно стать концом. То есть люди требуют какого-то предложения, но это не истина в последней инстанции. И одним из моментов, который будет предусмотрен в манифесте в части плана, является формирование легитимного координационного органа общепротестного движения (на демократических, понятных всем основаниях). Это какие-то праймериз, какие-то выборные регулярные процедуры. Словом, проблема, которая поднимается с декабря, но никак при этом не решается. Те попытки, которые имели место, были по разным причинам малоуспешными.
Люди должны иметь право хотя бы что-то говорить от имени других. Чтобы не было потом упреков: кто вы такие и почему вы за нас говорите? Сейчас это получается волей-неволей, но широтой и репрезентативностью мы пытаемся эту проблему снять. Надо стремиться к тому — и мероприятием 12-го числа будет дан старт такому процессу, — чтобы сформировать внятные процедуры, в рамках которых каждый, кто участвует в протестном движении, сможет повлиять на принятие решений, на персональный состав координационных органов. И к осени это должно случиться.
ЛГ: Понятно, спасибо. Давайте на этом первую часть закончим. Во второй же поговорим о пресловутом законе о митингах. Сейчас много об этом говорят, вот и вы выскажете свою точку зрения.
Комментарии