— Алексей, в Москве вас знают как автора проекта «Автобус Победы». Расскажите об этой акции и о том, как образовалось ваше сообщество.
У нас нет сообщества в узком смысле этого словам. В начале была идея, родившаяся у моего друга Виктора Логинова на мои глазах. Вообще, строго говоря, нового в ней только использование рекламных площадей муниципальных автобусов, но именно это и зацепило.
А потом просто стали появляться люди, которые тоже хотели этим заниматься. Сначала только в Питере, где в 2010 году мы благополучно и запустили первый «сталинобус». А потом и по всей стране.
О целях мы неоднократно писали: показать тем, кто многие десятилетия занимается очернением фигуры Иосифа Виссарионовича Сталина, что, несмотря на их усилия, есть люди — и их немало, — кто не поверил всем этим черным мифам на слово. Кроме того, мы хотим продемонстрировать тем, кто никогда не сомневался в громадной роли Верховного главнокомандующего в Победе, что они не одиноки. Поставить этакий восклицательный знак. Вот, смотрите: молодые, вменяемые люди спокойно, без истерик, говорят о роли Сталина в истории — может, настала пора, отметая расхожие мифы и штампы, начать говорить о том, что было, а не о том, к чему приучили ненавистники российской советской истории? Наконец, мы просто хотели поздравить ветеранов с очередным Днем Победы, и сделать это не в усеченном, кастрированном властями виде, а полноценно, правильно, ничего не выбрасывая из той истории, свидетелями и творцами которой они были.
— Как осуществляется сбор средств на размещение портрета Сталина на автобусах?
Интернет действительно большая сила — все началось с одного единственного поста в «Живом журнале», где, собственно, Виктор Логинов и озвучил саму идею и где прозвучал призыв к сбору под нее денег. Довольно существенную часть мы собрали в офлайне, среди «самих себя» — тех, кто был нам знаком по «ЖЖ» в Питере. Ну а остальные деньги люди присылали, не будет преувеличением сказать — со всех концов света, на электронный кошелек.
— Впервые «сталинобус» появился в Петербурге. Однако акция оказалась популярной и через год к ней присоединились жители других городов. Расскажите: что нужно сделать, чтобы запустить «сталинобус» в своем городе?
Ничего сверхъестественного. Надо договориться с рекламным агентством, возможно, с перевозчиком непосредственно, надо сообщить нам на известный почтовый ящик о своем желании, сообщить ТТХ транспортного средства, получить готовый дизайн, ну и по возможности собрать в своей среде побольше денег, потому что на всех может просто физически не хватить.
Надо также помнить о том, что это единая акция, с едиными целями, призванная продемонстрировать наше единство в желании бороться за историческую справедливость. Соответственно, надо придерживаться единого дизайна, не рекламировать с помощью «сталинобусов» каких-либо общественных или политических организаций. Пожалуй, все.
— Как вы считаете, в чем причина успеха вашей акции? Вы ожидали в 2010 году, что граждане из других городов присоединятся к сообществу?
Когда мы запускались, то, конечно, ни о чем таком не думали. Нам просто хотелось это сделать — было очевидно, что идея правильная, нужная и родилась как нельзя вовремя. И уже в 2010 году люди из других городов говорили, что непрочь бы запустить «сталинобус», как тут же обозвали «Автобус Победы» у себя в городе. Ну и, собственно, со следующего года акция уже перестала быть питерской.
Причина успеха проста: как бы высокопарно это ни звучало, «сталинобус» — это голос правды. У нас, у наших сподвижников, у всех, кто действительно любит Родину и знает ее историю не по либеральным мифам, просто нет другого способа высказаться — весь эфир, все пропагандистские мощности направлены на вдалбливание черных мифов о войне и советской истории. За государственные средства снимаются кино и телефильмы… Не буду всего перечислять. Что нам остается? Только это.
— Члены вашего сообщества сталкиваются с давлением со стороны местных чиновников? В каких городах было труднее всего запустить «сталинобус»?
Непосредственно на тех, кто занимался запусками, никто не давил. А вот на рекламные агентства и на перевозчиков давление оказывалось.
Труднее всего, наверно, в Москве — это удалось только один раз, в этом году, и то только очень ненадолго, за бешеные деньги и на одном принадлежащем частному перевозчику автобусе, который не имеет маршрута.
Вообще трудно там, где есть монополия рекламных агентств на рекламу на муниципальном транспорте и где, кроме муниципального, другого общественного маршрутного транспорта нет, — там все заканчивается, не начавшись, как, например, в Казани. Но даже там, где удалось прорваться через самоцензуру или страх бизнеса, возникают проблемы уже по факту запуска.
Совсем беспроблемных городов единицы — практически везде нам так или иначе ставили палки в колеса. Хотя мы не устаем напоминать: ничего противоправного мы не делали и не собираемся делать. Тем, впрочем, яснее для нас, что акция очень своевременная.
— Наверняка ваш проект подвергался критике со стороны либеральной общественности, в том числе оппозиционной нынешней власти. Были ли открытые конфликты?
Либеральная общественность, на словах ратуя за свободу слова и выражения собственного мнения, на деле оказалась патологически неспособной к взвешенному диалогу. Первым же делом они начали апеллировать к властям, с которыми столь непримиримо борются, на предмет «запретить и не допустить». Все же наши попытки начать ясное, основанное только на реальных фактах обсуждение роли Сталина в истории страны, войны и Победы натыкались на потоки истерики и выдаваемых по кругу черных штампов.
Ну, и не гнушались борцы за «свободу слова» и прямо хулиганских действий: в 2010 году активисты молодежного «Яблока» закрасили портрет краской, в 2011-м подослали несовершеннолетних мальчишек вырезать лицо вождя ножом. Много чего было.
В общем, они продолжают действовать теми методами, к которым привыкли начиная с XX съезда КПСС, — очернять, замарывать, вырезать неудобное. Но — пусть уже их — по-другому они, видимо, просто не могут. Сила привычки.
— Среднестатистический участник вашего сообщества обязательно коммунист-сталинист? Случалось ли такое, что вашу акцию поддерживали, например, граждане либеральных взглядов?
Ни одного либерала к нам не прибыло, поскольку стоит либералу начать вникать в суть вопроса и начать придерживаться фактов — он внезапно становится на нашу точку зрения, переставая, таким образом, быть либералом в узком смысле этого слова.
Но сказать, что у нас все как один коммунисты-сталинисты, нельзя. Хотя тут хорошо бы для начала определиться, что под этим подразумевается. Мы объединены не политическими, а, скорее, идеологическими мотивами. Мы за объективный взгляд на всю — не только советскую — историю страны и против пропаганды мифов о ней на государственном уровне. Можно ли при этом быть либералом, не знаю: теоретически можно, практически у нас сейчас — нет.
— Вопрос лично вам. Вы следили за зимне-весенней серией митингов «За честные выборы» в столице? Ваше отношение к этим акциям? Как вы считаете: почему в Москве на митинги собиралось на порядки больше граждан, чем в Петербурге?
Следить — много чести. Для меня очевидно, что те, кто, прикрываясь лозунгами о честных выборах, выводил людей на площадь, преследовали и преследуют строго антигосударственные цели. При этом не важно, что думают те, кто встал под лозунги оппозиции, — цели главарей деструктивны, что очевидно становится при беглом взгляде как на наших «оранжевых», так и на плоды трудов им подобных по всему миру.
— Каковы дальнейшие планы вашего сообщества?
Повторюсь: у нас нет никакого сообщества. Мы объединились в рамках одной конкретной акции, и пока никто из нас не готов загадывать, что будет дальше. Одно мы знаем точно: своих взглядов мы не изменим и по мере сил и возможностей продолжим их отстаивать вместе или по отдельности.
Материал подготовили: Дмитрий Кириллов, Александр Газов
Комментарии