Пенсионная реформа. Договор между Путиным и половиной страны. Прогноз экономический и политический

Прогноз экономический и политический

ЛГ: В продолжение разговора. Газета «Коммерсант» недавно опубликовала последние цифры от «Левада-центра». Оказалось, что принцип разделения властей не работает, причем парламент считают самой несамостоятельной организацией в составе этих властей. Это считают 72 процента респондентов.

ЕГ: Не только парламент, а любые выборные органы.

ЛГ: Конечно. На втором месте по несамостоятельности — суды (64 процента респондентов). Бизнес тоже несамостоятелен — так считает 64 процента. Но это не вызывает отторжения у россиян. Многие даже хотят, чтобы вертикаль была еще жестче, и доверяют только президенту. «62 процента уверены, что центр принятия решений должен быть только у администрации президента».

Ну и вывод: «Россияне не знают, как должна быть устроена власть, а хотят, чтобы она приносила пользу». В общем, нормальные люди. Зачем мне знать, как устроена власть? Я просто хочу жить хорошо.

ЕГ: Давайте посмотрим, Лев, на результаты выборов 14 октября. Там была крайне низкая явка. Ведь это не результат каких-то махинаций.

ЛГ: Наоборот все говорили «приходите».

ЕГ: Ну да, мы понимаем, что это желание самих людей. Но когда явка 20—25 процентов, о чем это говорит? Люди разуверились в демократических институтах. Вот в рамках контракта, который вновь как бы заключен между этими 50 процентами населения и Путиным, так и предполагается: дорогие, я буду пытаться обеспечить вам хотя бы то, что есть, а вы, пожалуйста, слушайтесь меня.

ЛГ: А вот сейчас самые разные эксперты утверждают, что грядет кризис. В какую сторону он подтолкнет политический процесс?

ЕГ: Я, как экономист, могу сказать четко и ответственно: опытные эксперты сейчас сходятся в одном. Если даже придет какой-то шок (а он вероятен), год-два Россия может продержаться. У нас есть резервный фонд, есть золотовалютные запасы, у нас очень небольшие долги — то есть мы можем немножко и подзанять. На один-два года даже после очень жесткого шока запас прочности есть.

Но если смотреть перспективу трех-четырех-пяти лет, то там уже возникают определенные проблемы. И у России есть последняя возможность хоть что-то поделать не только с экономикой, но и с обществом. Это как раз то, о чем мы с вами говорили: демократия, конкуренция, разделение властей, наконец — несмотря на то, что большинство населения действительно относится к этому очень скептически.

ЛГ: А как тогда это сделать?

ЕГ: Во-первых, есть некая политическая воля, которая должна быть проявлена сверху. Я, конечно, Владимиру Владимировичу в этом плане не очень верю, но тем не менее… Допустим, он все-таки это начнет. Но есть еще эти 15—20 процентов людей, которые реально хотят перемен. И этого достаточно, чтобы общество действительно стало меняться.

ЛГ: Вы имеете в виду оппозицию, Координационный совет?

ЕГ: Конечно же, Координационный совет не охватывает эти 15—20 процентов людей. Я имею в виду широкие массы людей, которые недовольны тем, как у нас тут сложилась жизнь. Ведь все исторические переломы (причем не только в России) осуществлялись через эти 10—15—20 процентов населения. Это закон политологии.

ЛГ: Тогда последний вопрос. Возможно ли взаимодействие этих 15—20 процентов и власти? На кризисных этапах развития.

ЕГ: Пожалуй — с какой-то частью элиты, которая находится вокруг Путина. Если, конечно, они поймут, что ситуация складывается критически. Вообще это не очень вероятно, но возможно. Нельзя закрывать никаких возможностей, потому что в противном случае остается только революция.

Лично я жду, что со дня на день кто-то напишет в России «Майн кампф». Понятно, что это будет иначе называться, да и слова будут немножко другие, но суть останется та же самая. И вот за этим человеком могут многие пойти из 30 процентов маргиналов, да и часть из 50.

ЛГ: Евгений Гонтмахер, член правления Института современного развития, был сегодня в нашем «Ресете». Что ж, до новых встреч. Спасибо и до свидания.

ЕГ: До свидания.

Материал подготовили: Лев Гулько, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Мария Пономарева, Александр Газов