«Дело Даниила Константинова». Победы протестного движения. О тех, для кого нет системы координат

О тех, для кого нет системы координат

ЛГ: Разговор у нас в этой части пойдет о тех двух третях населения, которое в моральном плане упало ниже плинтуса.

ИК: Знаете, у меня есть один знакомый — очень серьезный, умный, волевой человек, — который однажды сказал мне: «Знаешь, как я смотрю на мир?» Он взял лист бумаги, карандаш и поставил точку. «Это я». Потом обвел эту точку маленьким кружочком. «Это моя семья и друзья». Я говорю: «Ну, а дальше?» — «А дальше ничего нет».

Так вот, две трети — это не те люди, которые спились, оказались под забором. Я говорю о людях, которые утратили ту систему координат, которая все-таки была у нашего поколения. Мы представляли более-менее, что такое хорошо и что такое плохо.

ЛГ: Правила игры-то были.

ИК: Так вот, за эти 20 лет они для многих оказались безнадежно утрачены. Пустота. Вот есть точка, маленький круг, а дальше просто космическая пустота.

ЛГ: Мне кажется, именно эти люди готовили ответ на «закон Магнитского» — вот этот пресловутый «закон Димы Яковлева». Один мой товарищ как раз заметил, что это кощунство — так называть закон. Вот этот пресловутый ответ — степень такого падения…

ИК: Я бы сказал, это уже последняя степень. Это то же самое, что мелькает иногда в криминальных новостях, когда алкоголик-отец или отчим берет в заложники собственных малолетних детей. Это напоминает мне ситуацию с так называемым законом Димы Яковлева.

Это уже люди совершенно отмороженные, потерявшие не просто честь и стыд — там и близко ничего подобного нет. Это люди, готовые открыто продемонстрировать полную свою античеловечность.

ЛГ: Что ими движет? Деньги?

ИК: Дело не в деньгах. Деньги у них есть. И власть у них есть. Вот это-то они и боятся потерять. Они чувствуют сильный ветер, который поднимается в нашей стране. Они не уверены в себе. Они знают, что, в сущности, большинство из них — это никто. Никто и звать никак.

Они сидят на своих политических жердочках только потому, что сверху их держат на какой-то маленькой веревочке. А веревочка в любой момент может оборваться — или ее просто обрежут.

ЛГ: А совсем не потому, что их выбрал народ?

ИК: Ну что вы. Какой там народ? Какие выборы? Мы же взрослые люди — давайте не будем себя обманывать.

ЛГ: Скажите, есть выход из этой ситуации?

ИК: Я надеюсь, что выход из этой ситуации есть, но не верю, что он будет легким, быстрым и безболезненным. Я думаю, нам еще карабкаться и карабкаться из этого протухлого, заплесневелого подвала в нормальную человеческую жизнь — может даже, не одно десятилетие.

ЛГ: Я так понимаю, каждому из нас.

ИК: Конечно. Разве мы в безвоздушном пространстве находимся? Мы сами — это общество, сами — этот народ.

ЛГ: Спасибо вам огромное. Илья Константинов, политолог, отец политзаключенного Даниила Константинова был у нас в эфире. Спасибо и удачи вам!

ИК: Всего доброго.

Материал подготовили: Лев Гулько, Дарья Шевченко, Виктория Романова, Нина Лебедева, Мария Пономарева, Александр Газов