Налоговая полиция существовала в России с 1992 по 2003 год, когда была без видимых причин ликвидирована президентом. На ее базе создали Госнаркоконтроль. Но Следственному комитету, по признанию Бастрыкина, не хватает поддержки ведомства, которое занималось бы раскрытием финансовых преступлений.
«Нас упрекают, что мало дел по налоговым составам... Но это потому, что дела передали в налоговые инспекции. И кто занимался налоговыми преступлениями? Девушки в основном. Ну а что эти девушки могут? Вот она посмотрит: сходится — не сходится... Они замечали раскрытые, не латентные вещи. А налоговые преступления... Они же неочевидны»,— сказал он в интервью «Коммерсанту».
Бастрыкин, правда, оговорился, что полностью искоренить коррупцию не сумеет даже финансовая полиция в спайке с СКР, поскольку «мафия бессмертна», и «есть один путь победить мафию — создать свою мафию».
Тему мафии господин Бастрыкин развивать не стал. Зато он рассказал о своих планах поделить функции между СКР и МВД, сохранив за своим ведомством «наиболее опасные преступления»: «финансы, экономика, коррупция, взяточничество... ну конечно, убийство, насилие, дети...»
Из этого можно сделать вывод, что следователи все же не намерены отдавать расследование экономических преступлений целиком и полностью финансовой полиции.
Однако в последнее время Следственный комитет ассоциируется в первую очередь со скандальными политическими делами. Тут можно вспомнить и «болотное дело», по которому задерживают одного за другим то рядовых активистов, то обывателей, едва ли не впервые пришедших на политический митинг. И дело, возбужденное по материалам фильма «Анатомия протеста — 2», которое изобилует процессуальными огрехами и откровенными злоупотреблениями.
«Таких политических дел не должно быть в демократическом государстве, — заявляет адвокат Дмитрий Аграновский. — Дореволюционный термин «охранка» лучше всего сюда подходит. Общество ждет от СКР другого направления деятельности. Наверно, Следственный комитет совершает много полезного, расследует уголовные преступления, но на поверхности оказываются «политические» дела».
Идею создания финансовой полиции Аграновский оценивает как нецелесообразную: «Не думаю, что надо новые структуры создавать. Там (в правоохранительной системе. — Ред.) и так все забюрократизировано». Адвокат полагает, что Следственный комитет необходимо разгрузить и часть дел вернуть по подследственности прокуратуре.
«К двухлетнему юбилею СКР подходит, реализуя те планы, которые были, подозреваю, у Владимира Путина, когда он создавал это ведомство, — считает правозащитник Лев Пономарев. — Как чекист, Путин разработал некий план: СКР будет работать по коррупции, чистить «Единую Россию», уничтожать «Единую Россию», тем более что все материалы есть, где надо лежат. Но одновременно Бастрыкину было поручено уничтожить оппозицию».
Борьбу с коррупцией, которую ведет Следственный комитет, Пономарев называет «операцией прикрытия» для главной задачи ведомства — подавления политических оппонентов Кремля.
«Бастрыкину поручена роль Вышинского. Это разные ведомства, но в историю России Бастрыкин войдет под именем нарицательным «Вышинский 2.0», — убежден правозащитник.
Материал подготовили: Вадим Немоляев, Александр Газов
Комментарии