Официально заявляется, что ужесточение правил регистрации будет способствовать профилактике преступности и терроризма, нелегальной миграции и бродяжничества. Однако пока что рейды досаждают вполне добропорядочным гражданам.
«Я вошел в подъезд, там стояла целая группа жильцов и некий мужчина. Он представился сотрудником ДЕЗа, стал интересоваться, кто я и какое отношение имею к своей квартире. Я ответил, что я съемщик», — сообщил житель дома в Староваганьковском переулке.
«К нам приходили большой толпой — человек шесть или семь», — рассказали в доме на улице Большая Якиманка.
«Представились сотрудниками ДЕЗа. Сразу стало понятно, что к чему. Первым их вопросом был, являюсь ли я владельцем данной квартиры, могу ли я показать им паспорт и могут ли они с моего позволения пройти в дом», — поделился жилец квартиры на проспекте 60-летия Октября.
Вообще в современной России многие живут не по месту постоянной регистрации, которую люди старшего поколения по старой памяти называют «пропиской». Многие покидают малую родину не от хорошей жизни. В советское время при всех недостатках той поры можно было найти работу и в столице, и в отдаленном селе. Разумеется, не всякая работа гарантировала высокий заработок, возможность личностного роста и подъем по социальной лестнице. Но работа была везде. Сейчас положение в корне изменилось.
Да, в стране нет апокалиптической разрухи. Лихие 90-е позади, кризис как бы преодолен, жизнь вроде налаживается. Но многие предприятия, определявшие существование целых городов, не выдержали периода «первоначального накопления капитала» с последующим «наведением порядка». Приезжайте в любой городок с населением не больше ста тысяч, и вам расскажут про загнувшуюся фабрику, переоборудованную под торговый центр. А во многих деревнях и поселках вам покажут развалины небольших заводиков, благополучно работавших четверть века назад, дававших продукцию, которая пользовалась спросом, и обеспечивавших работой местное население. Вот так было, а теперь не стало. Некоторые предприятия и отрасли умерли относительно недавно: так, несколько лет назад на Псковщине почти сошло на нет льноводство. И таких примеров можно привести бесчисленное множество. Кто-то пытается «приспособиться», кто-то мало-помалу деградирует, а кто-то оставляет дом и отправляется куда глаза глядят на заработки.
Вообще причин жить не по месту регистрации предостаточно. Часто бывает, что жена живет в квартире мужа или муж — в квартире жены, или оба снимают новую квартиру, сохраняя прежнюю регистрацию. Или «прописывают» детей у дедушки с бабушкой, чтобы иметь возможность отправить их в определенную школу, чтобы они наблюдались в определенной поликлинике. При этом дети продолжают жить с родителями, и никто не усматривает в этом криминала.
Но очень скоро за философское пренебрежение правилами регистрации придется поплатиться.
Роман Попков, обозреватель «Особой буквы»: «Государство, поиграв в либеральную модернизацию, взяло курс на «модернизацию» иную — советскую, а если точнее, андроповскую по стилю. И нововведения с регистрацией по месту пребывания — часть этого процесса». (ДАЛЕЕ)
Олег Козырев в своем блоге подробно объясняет, кто рискует попасть под крупный штраф, а то и под уголовную статью после принятия нового закона. Преступниками, врагами закона и порядка, окажутся больные, подолгу — свыше 90 дней — лежащие в больницах, дачники, на тот же срок задержавшиеся на своих «фазендах», командировочные и многие другие.
«Вы можете подумать, что не будут же они тотально вот так всех проверять, — пишет он. — Конечно. Зачем им тотально? Для кормежки участкового хватит и нескольких квартир в день. Тем более что со временем будет составлен список объектов, с которых можно кормиться без особого риска, — сами будут бегать к участковому с ежемесячными выплатами. Не всем ведь охота три года сидеть».
И это тоже неизбежно: всякий бессмысленный по сути своей закон порождает коррупцию.
Комментируя начавшиеся в столице «рейды», адвокат Матвей Цзен заметил, что излишняя настойчивость проверяющих может войти в противоречие с законами: «Никто не имеет права входить в помещение против воли проживающих там лиц, за исключением наличия разрешения суда либо случаев, не терпящих отлагательства: преследование преступника, предотвращение аварий». В то же время наш собеседник отметил, что проверка регистрации возложена на участковых уполномоченных полиции и они в принципе обязаны этим заниматься.
В целом же он оценивает законопроект отрицательно.
«Регистрация в том виде, как она сейчас существует в законодательстве и правоприменительной практике, предполагает «договор» между властью и обществом, — говорит Цзен. — Общество признает, что человек должен иметь штамп о регистрации в паспорте, но никто не проверяет, живет ли он по этому месту. Люди могут проживать там, где считают нужным в соответствии со своими жизненными обстоятельствами. Обязанности гражданина исчерпываются тем, что у него должен стоять штамп, что он зарегистрирован. Для гражданина РФ — в пределах РФ, для иностранца — в пределах региона, где он находится. Эта ситуация всех устраивала. Если власть пытается этот «договор» отменить и всерьез заняться регистрацией — это повлечет негативные последствия, потому что ухудшит положение граждан. Таков социально-политико-правовой аспект».
Оценивая юридический аспект законопроекта, Цзен отмечает, что он написан невразумительно, формулировки расплывчаты, а санкции чрезмерны: максимальное наказание предполагает лишение свободы до трех лет. Он привел в качестве контрпримера дело Расула Мирзаева и статью Уголовного кодекса РФ, по которой был осужден дагестанский спортсмен: «причинение смерти по неосторожности» является, по логике законодателей, менее опасным деянием, чем «фиктивная регистрация».
«Институт прописки в том виде, как он сейчас существует, устарел и не отвечает современным социальным реалиям. Какое-то его изменение должно быть, но очевидно, что не в том направлении, как это сейчас делает государство», — считает Матвей Цзен.
Материал подготовили: Игорь Волков, Александр Газов
Комментарии