«Иные считают, что даже если лампочки в подъезде перегорели, только Администрация президента их сможет поменять», — заявил Сергей Иванов. Кажущийся абсурдным главе АП пример на самом деле лишний раз свидетельствует: в России сейчас работает лишь ручное управление. А рулить — так, чтобы это было эффективно, — имеют возможность лишь самые высокопоставленные госслужащие, сосредоточенные в основном в Кремле.
Вот, кстати, про лампочки. В спальных районах столицы в некоторых новых домах поменять перегоревшую лампочку не так уж и просто: поставили такие плафоны, что нужно звонить в ЖЭК, оформлять заявку и ждать электрика. Эту систему что, сами жильцы придумали?
Независимые депутаты московских муниципалитетов констатируют: власть делает все, чтобы не давать в руки граждан ни капли полномочий. А возмущение или требования людей никого не волнуют. Вспомним историю со снесенными хлебными и овощными киосками. «Будет так, как мы сказали, или не будет никак» — по такому принципу живут и Кремль, и региональные руководители. Так как же может поменяться «древний менталитет», если любые ростки самостоятельности нещадно пропалываются? Зато заботливо взращивается мысль о том, что только президент способен быстро и грамотно справиться с любыми проблемами. Только он и никто другой.
Владимир Путин и его команда любят говорить о построенной «вертикали власти». Но она существует лишь в их воображении. В противном случае не пришлось бы почти миллиону граждан писать письма в Кремль. Поверить в то, что у нас миллион сумасшедших графоманов, сложно, хотя и такие есть.
Для начала разберемся: какие обращения поступают в высшие органы власти? Пообщавшись с госслужащими федерального уровня, мы выяснили, что их можно разделить на четыре категории.
Первая, и самая большая, часть писем приходит от людей, отчаявшихся добиться справедливости на местах. К таким обращениям, как правило, приложена толстая кипа отказов, судебных решений, отписок от инстанций. Здесь и мольбы смягчить сроки наказания для осужденных родственников, и просьбы вмешаться в судебный процесс, и требования наказать зарвавшихся судей, прокуроров, следователей.
На них отвечают стандартно — для этого у ответственных работников в компьютер уже забит шаблон: «…По закону оспаривать вердикт суда можно только в вышестоящей судебной инстанции…» И так далее, и тому подобное.
Масса жалоб на волокиту региональных властей. Тут можно встретить просьбы положить асфальт, поставить светофор у школы или построить детскую площадку. В 90 процентах случаев в письме есть примерно такая приписка: «Мы неоднократно обращались в мэрию (горсовет, облсовет, управу), но никаких решений не принимается». Как правило, это коллективные обращения.
С ними происходит следующее: готовится письмо в тот субъект Федерации, откуда петиция поступила. Иногда сразу губернатору, который спускает его для рассмотрения в органы, которые и гоняли людей по инстанциям, реже — министрам областных правительств. И здесь два варианта ответа: либо местные власти действительно принимают меры, либо отписывают обратно в АП что-то типа: «Обращение граждан рассмотрено, выяснилось, что имеющие место в письме жалобы необоснованны». В обоих случаях правдивость информации не проверяется — живущий в Москве клерк ставит исходящие-входящие номера и штамп: «Рассмотрено, ответ получен». Порой переписка длится годами — туда-сюда: подпись — печать, печать — подпись.
Второй вид писем — обвинения в коррупции. Эти обращения столичные госслужащие отправляют в прокуратуру или Следственный комитет того региона, из которого они пришли. А правоохранители их анализируют и, соответственно, отвечают Москве. В Государственной думе — в аппарате и среди помощников — прокуратура пользуется хорошей репутацией. Оттуда приходят развернутые ответы, часто с пометкой: «По жалобе возбуждено дело» или «Нарушения устранены». Конечно, если преступление или нарушение имеют место быть, хотя кто это проверит… Да и СКР, если, конечно, речь не о политических делах, отписками не ограничивается.
Третьи тип писем — самый веселый для референтов — обращения явно сумасшедших или профессиональных сутяжников. По их количеству можно определять, какое время года сейчас на дворе. Осенью и весной — в периоды психических обострений — таких обращений просто вал.
Трудно поверить, но жалобы на то, что человека, скажем, по ночам облучают инопланетяне, не так уж и редки. Бывают вообще шедевры, которые работники аппарата ксерят, обсуждают между собой и несут домой. Ну, например: «Моим внукам грозит смертельная опасность. Уровень радиации в моей квартире недопустим. Среди подозреваемых: Борис Березовский, Лукашенко и зять».
И на такие письма госорганам тоже нужно отвечать — по действующему закону об обращениях граждан! Тут уж фантазии чиновников неистощимы: ответ обычно направляется а адрес просителя, и, в зависимости от количества выпитого в процессе рабочего дня или настроения клерков, в нем может быть сказано, что «была проведена проверка, радаров ЦРУ не обнаружено» или «мы направили ваше обращение по требованию». То есть конкретно бизнесмену Борису Березовскому и президенту Белоруссии Александру Лукашенко — в Лондон и Минск соответственно.
Ну и последняя категория просителей — та, о которой говорил Сергей Иванов. Это когда люди, даже не пытаясь решить свой вопрос на месте, сразу пишут в Кремль. Иногда в таких обращениях есть предложения по улучшению жизни в целом, но чаще, конечно, речь идет о мелких бытовых просьбах, которые, по идее, легко можно было бы решить самому, если бы… Если бы региональная власть почесалась. Но она без окриков сверху, как известно всем россиянам, не почешется. И в этом основная проблема.
Губернаторы, министры, весь аппарат исполнительной и законодательной власти за последние 13 лет хорошо усвоили: делать нужно и можно только то, что требует президент. Все остальное — не важно, несущественно и ненужно. Скажет Владимир Владимирович повысить зарплату профессорам — повысят, но об их ассистентах забудут. Велит найти убийц Егора Свиридова и пообещает это фанатам — преступников найдут. А ради тех, о ком царь-батюшка не ведает, чиновники палец о палец не ударят.
Но Путин при всем желании не может превратиться в «Фигаро здесь и там» или раздвоиться. Ему ведь даже за олимпийским Сочи приходится следить самостоятельно — отвернулся на минутку, а деньги украли и трамплин не построили. Вот тебе и вся хваленая вертикаль.
Комментирует Виктор Пономаренко, психолог
Для нашей власти, к сожалению, является традиционным считать свой народ каким-то языческим, примитивно верующим. И объяснять тем самым вполне рациональное поведение людей какими-то полумистическими мотивами — типа веры в доброго царя.
Я бы хотел сказать про другую традицию. Власть проявляет в очередной раз слабость в расстановке кадров, в формировании команды управленцев. Недальновидность, случайность людей, которые формируют сегодня властную когорту, — она очевидна для всех и на всех уровнях. Не только рядовой обыватель не в состоянии добиться элементарных житейских удобств от тех, кто обязан организовывать эти удобства, но и чиновник среднего уровня порой не в состоянии пробиться к своему руководителю с любой разумной инициативой. Специалист, видящий очевидные упущения в той области, которую он как эксперт курирует, не в состоянии донести правду о подлинном состоянии дел — его не слышит никто из тех власть имущих, которым по должности положено принимать решения.
Есть очень верная точка зрения: в России система власти сформирована, все места в ней заняты, а власти нет как таковой. Власти нет не только на федеральном, но и на муниципальном уровне, ведь, несмотря на конституционное разделение этих властей, они плоть от плоти одна. Это одни и те же люди, это одни и те же отпрыски современной российской системы власти в широком аспекте.
И граждане обращаются к президенту, на мой взгляд, не для того чтобы он помог ввернуть лампочку или убрал мусор с улицы, а для того чтобы показать, насколько та система власти, сформированная под эгидой президента, беспомощна и управленчески немощна. Это, скорее, указание на то, что плохо становится во всех сферах — даже в тех, в которых раньше можно было принимать какие-то решения и добиться какой-то правды.
Повторю, царю-батюшке говорят не про лампочки, а про то, что его «соколы», которых он вскормил и расставил на властные места на всех уровнях, больны бледной немощью. Людей это сильно раздражает.
Как по-другому об этом сообщить? Выйти на митинг? Не слышат! Попытаться в газете рассказать? Не читают! Значит, надо написать в Администрацию президента. Причем с конкретным примером. Я бы вот так истолковал на месте Сергея Борисовича Иванова сложившуюся ситуацию.
Меня, честно говоря, возмущает в этой трактовке представление господина Иванова о том, что народ «блажит». Я вообще не понимаю в данном случае, зачем в нашей стране делались социальные революции, эволюции и вообще все наши усилия по совершенствованию социальных отношений, если правители как при царе считали, что народ быдло, как при коммунистах считали, что народ нуждается в тотальном управлении, так и считают сейчас.
При декларируемом демократическом развитии общества власти продолжают относиться к людям как к детям, которые ни на что иное, кроме как на благоговейное отношение к этим властям, не способны.
Материал подготовили: Мария Пономарева, Роман Попков, Александр Газов
Комментарии