Апанасенко — автор более 50 научных работ, докладов и статей по проблемам развития оружия ВМФ, кавалер орденов «За военные заслуги», Красной Звезды, Петра Великого, Адмирала Кузнецова и более 20 медалей, в том числе медалей академиков Янгеля, Макеева, Челомея за участие в создании приоритетных образцов ракетно-космической техники.
6 февраля 66-летний контр-адмирал выстрелил себе в голову из наградного пистолета в квартире на улице Академика Анохина. Раненого обнаружили и госпитализировали на следующее утро. Дочь военного рассказала «Эху Москвы» о том, что толкнуло ее отца на суицид.
«Апанасенко, у которого была терминальная стадия рака поджелудочной железы, мужественно терпел боль. Человек с железным характером и волей мог бы это делать дальше. Но 66-летний военный не смог больше выносить того, как его родные доводят себя до мучительного состояния, тщетно пытаясь получить в поликлинике морфин. Его применяют как обезболивающее в последних стадиях онкологии. И именно это привело к трагедии», — пишет издание.
На своей страничке в Facebook Оксана Храмова написала: «Считаю себя обязанной пояснить, что следствием этого героического, на мой взгляд, поступка было в первую очередь неоказание адекватного обезболивания со стороны медицинского учреждения. Болезнь папы была на той последней стадии, когда без наркотической помощи уже невозможно обойтись. Бюрократические проволочки затянулись, и отец принял решение не мучить больше своих близких (так он написал в записке). Еще раз спасибо всем, кто переживает и поддерживает».
Однако первоначально текст был другим. Михаил Делягин приводит первую версию записи дочери военного: «Моя мама попыталась получить для него морфин в поликлинике (показанный ему). Чтобы получить ампулы на 5 дней, нужно было много часов пробегать по разным кабинетам в поликлинике, несколько дней. Под вечер не хватило одной подписи, и поликлиника закрылась. В совершенно измученном состоянии моя мама пришла домой БЕЗ обезболивающего. Папа был возмущен. Это стало последней каплей. Ночью он все приготовил, оставил четкую записку с указанием причин («прошу никого не винить, кроме Минздрава и правительства. Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных и близких непереносимо»). Поставил число, время, подпись. Достал наградной пистолет. Дальше вы знаете из СМИ», — говорилось в сейчас уже убранном варианте.
Трагическая смерть Апанасенко вновь заставляет говорить об отношении к онкобольным в России. Действительно, получить обезболивающие препараты, которые входят в список запрещенных, мучительно сложно. Это требует от родственников больных не только массы усилий, но и времени. Люди испытывают дикие боли, в то время как государство уже много лет не предпринимает никаких мер, чтобы хоть как-то изменить ситуацию в этой области.
В мире решают эту проблему совершенно иначе. Известный блогер Антон Буслов, лечащийся от рака в Соединенных Штатах, подробно написал об этом: «В США нетерпимы к боли. Вы можете быть нелегальным эмигрантом без единого документа, знающим по-английски только слово pain. Если вы в таком виде завалитесь в больницу и произнесете это слово, вас будут обезболивать. Я специально спрашивал у врача именно о таком раскладе. Она признала, что они не имеют права не снять боль — они обязаны это сделать всеми доступными средствами госпиталя, невзирая ни на что. Когда мне потребовалось сильное обезболивание по онкологии, врач тут же выписал мне рецепт, который тут же отоварили в соседней аптеке. Я не резидент США, у меня не спросили ничего, кроме российского паспорта и рецепта. Через 15 минут после обращения к врачу у меня был запас из 30 таблеток наркотического вещества — оксикодона. В больнице самый частый вопрос — есть ли боли. Если что-то заболит, то медсестра в прямом смысле этого слова бежит, для того чтобы вернуться с уколом морфина. В наших онкологических больницах невозможно бывает допроситься даже не сильного не наркотического анальгетика», — рассказывает он о собственном опыте.
Комментарии