Россия — США

Россия и США выходят на финишную прямую в переговорах по новому договору о сокращении наступательных вооружений (СНВ). От успеха этих переговоров зависит имидж глав обоих государств, причем имидж Барака Обамы зависит сильнее: именно он инициировал нынешний раунд «гонки разоружений», именно ему во внешней политике нужен сейчас хоть какой-то успех. Высокопоставленные чиновники в Вашингтоне и Москве говорят о том, что переговоры сейчас идут практически непрерывно, и сегодня в Женеве начинается их очередной раунд. Как же относятся к заключению нового договора СНВ в Москве, какие силы влияют на принятие решения по этой проблеме?

Можно сказать, что к новому договору о сокращении наступательных вооружений в российской элите есть три подхода — военный, внешнеполитический и внутриполитический. Их сторонники в разное время имели разное влияние на перспективу подписания этого документа к 5 декабря , когда истекает срок действия старого договора СНВ-1. 

Проводниками первого подхода являются военные из Министерства обороны и Генерального штаба, второго — дипломаты и внешнеполитические эксперты, третьего — политики и эксперты консервативного толка. Президенту и премьер-министру приходится выслушивать представителей всех трех подходов, причем российские лидеры в силу разницы их характеров и жизненного пути прислушиваются к носителям этих трех подходов с разными симпатиями. 

Военные

Военный подход — это оценка угроз обороноспособности нашей страны в связи с появлением нового договора, а также возможных выгод от затягивания с принятием нового договора. Кроме того, это попытка сопроводить новый договор параллельными договоренностями, выгодными России. 

Российские военные, близкие к переговорам, говорят, что Россия должна добиться того, чтобы не был продлен старый договор (делающий невозможным, например, создание ракетных частей с использованием комплекса «Тополь-М» с несколькими боеголовками). Фактически мы этого уже добились, так как переговоры о продлении действующего договора еще на пять лет должны были начаться год назад, да так и не начались. 

А еще военные хотят прочно увязать с новым договором по СНВ договоренности по противоракетной обороне (ПРО). Генералы всерьез полагают, что новый договор нужен Соединенным Штатам больше, чем России, поэтому надеются на возможность выбить из американцев уступки по многим пунктам. Например, в США уже сейчас заработала схема «Глобального ответа», согласно которой на баллистические ракеты может ставиться не ядерная, а высокоточная боеголовка. Подводная лодка с такими ракетами не вполне подпадает под договор СНВ, и американцы не хотят, чтобы они учитывались в новом договоре об СНВ как носители ядерного оружия. Российские военные на это отвечают, что страна, по которой может быть нанесен удар с такой лодки такой ракетой, не будет знать, ядерная на ней стоит боеголовка или нет, а следовательно, может от отчаяния ответить на ракетный удар ядерным оружием. 

Согласитесь, логика есть в обеих позициях. Какая возобладает, покажут переговоры.

Кроме того, в новый договор как разрешенные к использованию должны попасть российские ракеты с множественными боеголовками — уже упоминавшийся «Тополь-М». Еще российские военные настаивают на точных согласованных цифрах по количеству боеголовок и носителей у каждой стороны, а также предлагают строгий способ учета: по их мнению, должны учитываться не только боеголовки, находящиеся в готовности к пуску, но и размещенные на складах. 

И еще. По мнению военных, США должны пойти в уступках по ПРО так далеко, как это только возможно — гарантированно не размещать объекты ПРО в Европе. А еще лучше — сделать противоракетную оборону совместно с нами, чтобы наши военные знали о возможностях этой системы все, что можно. 

Все эти попытки провести в договор максимум выгодных для России деталей превращают сторонников военного подхода в главную тормозящую силу: согласования каждой позиции занимают достаточно много времени.

Дипломаты

Внешнеполитический подход — это оценка внешнеполитических выгод от скорейшего заключения договора по СНВ. Прежде всего оно должно придать сотрудничеству США и России новый виток развития и подтвердить статус нашей страны как второй ядерной державы. Сторонники этого подхода — в основном дипломаты и эксперты, отстаивающие необходимость улучшения отношений с администрацией Барака Обамы. 

В отличие от военных они считают, что задерживаться на излишних деталях в договоре не следует. Можно ведь сделать документ общего характера, чтобы стороны чувствовали себя не слишком связанными в вопросах развития своих стратегических сил. В этом случае президенты Медведев и Обама имели бы возможность показать пример успешного сотрудничества, подписав новый договор до 5 декабря. 

Дипломаты и эксперты уверены, что снижение ядерной угрозы тесно связывает договор СНВ с возможностью развития Договора о нераспространении ядерного оружия. Кое-кто даже предлагает пока поставить в проекте документа многоточия вместо конкретных согласованных цифр по количеству боеголовок и носителей у каждой страны и двигаться дальше по тексту договора, чтобы сделать его проект максимально согласованным в кратчайшие сроки. Недавно группа экспертов, придерживающихся таких позиций, представила доклад, в котором обосновала необходимость понижения уровня боеготовности стратегических ракет США и России, что повлечет за собой большее доверие стран в отношении друг друга. 

Эта точка зрения является благоприятной в первую очередь для американцев, которые, понижая боеготовность ракет с ядерными боеголовками, могут сосредоточить внимание на ракетах с неядерными высокоэффективными зарядами, что и предполагает стратегия «Глобального ответа».

Политики

Внутриполитический подход отражается политиками и экспертами, которые призывают вообще не заключать новый договор с США. По их мнению, Соединенные Штаты достаточно показали, что являются недружелюбной в отношении России страной, что население России не поймет заключения договора с США, снижающего российский ядерный потенциал, что США в ближайшее время потеряют статус мирового военного и экономического лидера, и не стоит помогать Бараку Обаме достигать внешнеполитических успехов. Сторонники такого подхода добиваются переориентации России в своей оборонной политике на СНГ и Китай, выступают против любых действий по сдерживанию ядерной программы Ирана и говорят, что режим нераспространения ядерного оружия уже фактически не действует. 

Как правило, носителями этих точек зрения являются «патриоты-государственники», идеи которых находят понимание и у некоторых высших государственных чиновников.

Президент

Известно, что Дмитрий Медведев заявил о серьезных шансах заключить новый договор по СНВ к декабрю этого года. Источники в Кремле говорят, что сам он склоняется к большей открытости в отношениях с США. Кроме того, ему, так же как и Обаме, нужно улучшить имидж страны во время его президентства каким-нибудь конкретным действием. Вследствие этого Медведев склоняется к тому, чтобы совсем не обращать внимания на мнение «государственников», военных успокаивать тем, что их озабоченности будут учтены, а больше прислушиваться к мнению дипломатов и экспертов, выступающих за скорейшее заключение нового договора. 

Однако Медведев в вопросах обороноспособности играет все же не первую скрипку, а сотрудники его администрации во внешнеполитических вопросах не играют роли вообще. Исключение составляет формально находящийся под руководством президента Совет безопасности России, но его возглавляет известный ястреб Николай Патрушев, да и в аппарате в целом работают люди, чья позиция по подходам к СНВ ближе всего к точке зрения военных.

Премьер

Владимир Путин и проводящий его политику Сергей Лавров прислушиваются к мнению носителей всех трех подходов. В наименьшей степени они сейчас обращают внимание на призывы вообще не заключать новый договор по СНВ, хотя еще год назад всерьез рассматривали такую перспективу. 

Доверие к США у нашего премьер-министра несколько возросло после визита Хиллари Клинтон в Россию и ее заявления о том, что Россия сможет проинспектировать ядерные заряды в Соединенных Штатах, а также после заявления Обамы об отказе от схемы размещения объектов ПРО в Европе, предложенной администрацией Буша. Тем не менее Путин очень внимательно прислушивается к аргументам военных. Он будут внимательно следить за практическими шагами США в области ПРО и в зависимости от них либо даст команду военным быть менее настойчивыми в своих требованиях (то есть пойти на компромиссные с США цифры и условия), либо поддержит вариант заключения довольно общего договора без конкретных деталей. Есть вероятность того, что администрация Обамы, надеясь на большее сотрудничество с Россией по Ирану и Афганистану, также не будет слишком настаивать на своих цифрах и условиях, и в итоге будет разработан действительно не слишком конкретный текст договора. 

Такой опыт уже есть: в 2002-м году Путин и Буш заключили договор о снижении наступательных потенциалов, в котором только оговорили рамочные цифры боеголовок и носителей и не прописали механизмов контроля.