Особое видео: Еженедельная передача RESET.ПЕРЕЗАГРУЗКА

Политические и экономические итоги распада СССР (ч. 2)

Лев Гулько: Пожалуй, главная тема на подотчетной неделе — это, конечно же, падение Берлинской стены. Как отмечают все российские издания, падение Берлинской стены, которая была символом холодной войны, многолетнего непримиримого противостояния двух политических систем, ознаменовало собой прекращение существования Варшавского договора, Советского Союза, двуполярного мира. Правда, однополярный мир лучше не стал. Страны, входившие в Варшавский договор, стали членами Североатлантического альянса. В организацию приняты и бывшие советские республики: Литва, Латвия, Эстония. Естественно, разговор у нас пойдет об одной из этих бывших советских республик.

Павел Шипилин: Латвия оказалась в ЕС. Латвия оказалась в НАТО. Об этом всем известно, и мы за этим внимательно следим. Этим летом произошло еще одно событие, которое тоже не осталось незамеченным. Впервые, видимо, в истории, по крайне мере современной Латвии, пост мэра Риги занял русский человек — Нил Ушаков. Как, по-вашему, с чем это связано? Это что за событие, что оно символизирует?

Айнар Шлесерс: Я думаю, что было время, когда радикально настроенные политики с правого и левого флангов всегда получали дивиденды от того, что они могли радикализировать многие вопросы…

ПШ: В России в том числе.

АШ: Да. И в России были политики, которые всегда были заинтересованы, чтобы были внешние враги. Чтобы риторика через прессу всегда была заостренная. Но что произошло в Латвии в этом году: у нас были выборы. Выборы самоуправления. И так получилось, что после выборов русский в Латвии стал мэром нашей столицы. Практически это сразу же поменяло все стереотипы по поводу того, о чем многие говорили, что кого-то в Латвии ущемляют. И сейчас они задают вопрос: мол, как так получилось, что русский стал мэром? Откуда он получил эти голоса?

А ситуация очень проста. Те радикальные партии даже не получили двух-трех процентов. Они не были избраны в Рижскую думу. Это значит, что народ больше не хочет такую политику. Они поддержали две партии, которые четко выступали за интеграцию, консолидацию общества. За то, что нам надо выстраивать хорошие отношения с Россией, со странами СНГ. И в результате, когда выборы состоялись, я могу сказать, что благодаря латышам, благодаря латышскому избирателю, русский стал мэром. Я являюсь латышом, я вице-мэр города Риги. И сейчас я поддержал Нила Ушакова.

Я считаю, что никаким образом в Латвии больше уже не делим людей на латышей и русских, украинцев, белорусов. Потому что Латвия — многонациональная страна. И думаю, что сегодня это новый поворот в истории Латвии. Потому что таким образом мы практически убрали всякие возможности спекуляции на правах, скажем, меньшинств в Латвии. Потому что, думаю, сегодня во многих городах России было бы трудно представить, чтобы кто-то из иностранцев стал мэром города. А у нас это стало. Почему? Потому что русские не иностранцы в Латвии — они наши коренные жители.

И я рад, что коалиция, которая у нас существует в Риге, успешно работает. Она имеет поддержку у населения не только Риги и Латвии. Думаю, что эта модель будет показана в следующем правительстве после следующих выборов, которые состоятся уже чуть менее чем через год — октябре следующего года. Наша задача — вместе с партнером из «Центра согласия» выиграть выборы и создать коалицию, которая действительно будет проводить именно такую политику во всей стране.

ЛГ: Скажите, пожалуйста, господин Шлесерс, а не помешает ли это интеграции Латвии, как могут подумать некоторые, в западном направлении? Они же там будут смотреть: «Как же? Зачем они повернулись в сторону России?»

АШ: Знаете, мы независимая страна. Нам некого бояться. Мы являемся полноправными членами Евросоюза, мы в НАТО. И сегодня эта болтовня о том, что надо искать внешних врагов, выгодна тем, кто сейчас не может предложить другого.

ПШ: У нас тоже такие есть…

АШ: Не в ЕС. Это те политики, которые не могут предложить конкретную экономическую программу. Сегодня народ Латвии хочет и ждет от политиков, от своих лидеров, ответов на вопросы, как развивать экономику, как создавать рабочие места. И то, что я предлагал в предвыборное время, и то, что я сейчас делаю. Мы в Европейском союзе, но мы пятьдесят лет были в Советском Союзе. Мы знаем этот регион, мы знаем этих людей, мы знаем русский менталитет. Нам это все надо использовать.

ПШ: И русский язык.

АШ: Да, и русский язык. Богом дано нам то, что мы соседи. Есть пословица, что люди не выбирают родителей и соседей. И если у нас совместная граница, мы должны сотрудничать. И сегодня я очень рад, что с российской стороной мы может активно и успешно сотрудничать, меняя соотношения. И сегодня, именно когда мы заинтересованы развивать экономику Латвии в России, я думаю, наш народ это поддержит. Они заинтересованы в том, чтобы у нас жизнь была лучше. Если это мы можем достичь, сотрудничая, это очень выгодно.

Я очень рад, что сейчас, находясь в Москве, получил возможность общаться с мэром Лужковым. Мы говорили о том, как мы будем сотрудничать. Мы заинтересованы в том, чтобы как можно больше людей посещали Россию, туристы. Чтобы больше россиян ехало в Латвию. Потому что Рига, Юрмала — это те места, которые многие хорошо помнят еще с советских времен. Такие мероприятия, как «Новая волна», КВН, «Юрмолина», — это то, что происходит в Латвии много лет.

Я думаю, что эти позитивные примеры и плюс такие люди, как Раймонд Паулс, Игорь Крутой, которые сегодня объединяют народы через культуру, — это те позитивные примеры, которые мы должны использовать. И мы рады, что сегодня можем сказать открыто: мы заинтересованы не только дружить, но и сотрудничать в экономическом секторе. И я уверен, что действительно в будущем отношения между Латвией и Россией укрепятся и будут на совсем новом уровне.

ПШ: Когда Нил Ушаков приезжал в Москву в сентябре, я помню эфир на «Эхе Москвы». Помню, Нил Ушков говорил совершенно серьезно и очень уважительно. Насколько он патриотичен? С вашей точки зрения, насколько он является патриотом Латвии?

АШ: Я думаю, что Нил Ушаков — патриот Латвии. Видите ли, в последнее время были политики, которые хотели сказать, что русские — это Россия. Меня очень часто как латыша упрекали, что я веду прокремлевскую политику, промосковскую. Почему? Потому что я выступал за то, что нам надо сотрудничать с Россией.

Но я помню свое детство, когда я жил в Московском районе Риги, так называемом Москачике. Мы, тогда дети, играли в футбол и другие игры, говорили на разных языках. И так получалось, что в этом районе, где я жил, было больше русских, чем латышей. И потому я помню, что там вообще не было вопросов «Кто ты?». Мы были друзья. Так я воспринимаю эту ситуацию.

Что касается Нила, он русский Латвии, он не русский России. И мы своих русских России не будем отдавать. Они наши русские. И думаю, Россия это должна понимать, что Латвия как страна гордится тем, что мы многонациональная страна. И я могу сказать, что у меня была уникальная возможность в 99-м году, когда я был министром экономики, встречаться с Пэтором Валэбергом. Это один из богатейших людей Швеции. И он сказал такую вещь: «Даже если все шведы будут изучать русский язык, они все равно никогда не поймут русского менталитета. Это то, что вы можете использовать. Это ваше богатство».

Мы должны быть конкурентоспособными на мировом рынке. Все студенты, школьники, которые оканчивают школы, должны знать как минимум три языка: латышский, русский и английский, или немецкий, или скандинавский. И сегодня это реальность. Если ты не знаешь трех языков — увы, у тебя проблема будет с возможностью найти работу. Работать в международной компании и так далее. И потому сегодня бизнес заставляет нас смотреть по-другому. Я считаю, что сегодня русские в Латвии — это наши русские, и мы их не хотим России отдавать.

ЛГ: Не означает ли это, что может появиться когда-нибудь второй официальный язык? Сначала в Риге. Все документы официально будут на двух языках. Ну, на трех. И на английском.

АШ: Знаете, ситуация такова, что Латвия — это единственное место, где мы вообще можем говорить на латышском языке. У нас нет привилегии — приехать в Россию, скажем, и говорить на латышском языке. Просто здесь такого языка нет. Есть люди, которые говорят. Русский язык — это язык, на котором говорят очень многие. И сегодня, если мы убираем политику и говорим, что с русским языком, то я могу сказать следующее: если вы приезжаете в Ригу и заходите в ресторан, в кафе, в магазин, пользуетесь услугами нашего транспорта, такси, автобуса, вы везде свободно можете говорить на русском языке. И это, может быть, даже проблема многих русских, которые хотят больше изучать латышский язык, а не везде общаться на русском.

Могу сказать, что у меня была возможность в свое время жить в Норвегии, учиться. И у меня была ситуация, что я должен был изучить норвежский язык. Потому что на латышском, русском языке никто не говорил. Я параллельно учил два языка: английский и норвежский. И уже через три месяца свободно владел норвежским языком, мог даже быть переводчиком для тех латышей, которые приезжали в Норвегию.

Но при этом были тоже студенты из Канады. И они владели английским языком. И через год эти студенты еле-еле могли только говорить на норвежском языке. Потому что все с ними общались на английском языке. Это иногда бывает проблемой таких языков, на которых общаются многие.

И сегодня я могу сказать, что говорить о политическом статусе языка бессмысленно. Потому что русский язык — это сегодня язык бизнеса. Язык, на котором вся жизнь идет в Латвии. Мы сегодня говорим на многих языках, и русский люди хотят использовать все больше и больше. Потому что без русского языка в бизнесе сегодня очень трудно. Если у вас английский, немецкий, вы должны знать русский.

ПШ: Рассказывают, что у вас там девушки с бейджиками в супермаркетах…

АШ: Да, знаете, у нас есть латвийские флаги, российские, британские. И те девушки, у которых только два флага — российский и латвийский, — себя чувствуют не очень комфортабельно. Потому что, если у тебя нет третьего флажка, то ты уже не полноценный, как говорится, представитель этого бизнеса. Потому что у тебя проблемы общения с народом. В бизнесе все очень просто.

У меня была, знаете, ситуация такая: я вместе со своим эстонским другом сидел в ресторане, и мы говорили не на латышском языке, а на русском. И тут пришла девушка нас обслуживать, и мы начали заказывать. А оказывается, эта молодая девушка была латышка и не знала хорошо русский язык.

Это сегодня становится проблемой многих латышей, которые не изучали русского языка. И я могу сказать, что мои дети русский учат. Мы берем даже на дом учителя — русскую, которая идет, чтобы помочь изучить русский язык лучше. В свое время в школах мы изучали все.

Надо изучать язык или не надо? Могу сказать, что если ты очень богатый человек и можешь использовать переводчика, то ты можешь вообще говорить на китайском или японском языках. Но если ты хочешь иметь хорошую работу, быть в бизнесе, ты должен знать языки. И это сегодня является официальной нашей политикой в Латвии.