Особое видео: RESET. ПЕРЕЗАГРУЗКА

Очередная «цветная революция» в Киргизии

ЛГ: Давайте поговорим во второй части нашей беседы про события в Киргизии, которые мы, естественно, не можем не прокомментировать. Ситуация непонятна для многих. В том числе и для обозревателей российской прессы. Одни начинают видеть руку Москвы. Другие склоняются к разным другим рукам и ногам. А правительство Киргизии тем временем не исключает участия военных Российской Федерации в наведении порядка в стране. Вице-премьер нового временного правительства Киргизии, сформированного после государственного переворота, заявил, что российские военные могут быть использованы в качестве миротворцев в случае обострения конфликта в стране. В принципе, иностранные военные не могут участвовать во внутренних конфликтах. Однако российские военные могут участвовать в установлении мира и предотвращении конфликтов как миротворцы. Что вообще произошло?

ПШ: Во-первых, что произошло.

ЛГ: Чья рука?

ПШ: А меня даже не столько интересует, чья рука, Лев, а сколько то, что все уверены, что это обязательно чья-то рука.

СБ: Кроме меня. Я уверен, что никакой руки нет. В свое время Юлия Владимировна Тимошенко первый раз уходила с поста премьер-министра Украины в сентябре 2005 года. Она сказала, я помню, что она бы обязательно протянула руку своим оппонентам, но у них руки заняты. Они постоянно что-то тырят. Вот это полностью относится к руке Москвы в настоящее время. Она готова бы протянуться, но она занята другим делом. И не унести того, что уже стырено.

Конечно, у Москвы нет никакой инфраструктуры, чтобы сегодня способствовать смене власти в странах бывшего Советского Союза. Поэтому, да, Путин очень злорадствует. В последнее время он очень сильно разочаровался в Бакиеве. Из-за того, что тот кинул его по бизнесу. Не выполнил ряд обязательств в области энергетики. Российских подрядчиков. Не передал России в одно время промышленное предприятие, на которое Россия очень рассчитывала. Не закрыл американскую базу. И так далее.

Но это уже злорадство задним числом. Хорошо, что он пал. Но, естественно, Россия здесь ни при чем. Это типичный сценарий «цветной революции», при которой две трети элиты понимают, что они оказываются на обочине истории. И единственный способ предотвратить это сползание на обочину и далее в кювет — поменять власть. Такие возможности у киргизских элит, как выяснилось, были. В том числе за счет перехода на сторону оппозиции.

ЛГ: То есть оппозиция была замешана. Мне казалось, что для нее это тоже была какая-то неожиданность. Они просто подхватили это знамя.

СБ: Нет. Что вы. Их же арестовали, вы помните, когда было начало волнений. А потом были вынуждены выпустить. Чтобы они хоть как-то установили контроль над происходящим.

ПШ: Слушайте, а еще где-нибудь такой нарыв был в странах постсоветского пространства?

СБ: Мы только недавно с поправкой на разную цивилизационную природу наблюдали нечто подобное в Молдавии. Где Воронин с сыном тоже зарвались. Вообще, где возникает некая семейственность и потеря ориентиров — везде это возможно. Я думаю, что это теоретически возможно и в Казахстане. Это возможно и в Узбекистане. Это даже возможно и на Украине. Если новый президент Украины Янукович забудет о том, благодаря каким демократическим механизмам и какой политической культуре он смог восстать из политической могилы и из нее вернуться прямо к власти.

ПШ: А Грузия?

СБ: В Грузии все таки есть харизматический режим Михаила Саакашвили, который тем самым отличается от всех остальных. Харизматическое лидерство имеет особую природу и построено на прямом диалоге между лидером и народом. Но опосредовано элитами. Кроме того, Саакашвили не коррумпирован. Он этим сильно отличается от всех остальных упомянутых лидеров. Там нет семейного клана, который бы контролировал всю экономику. Поэтому в Грузии вероятность этого меньше.

ПШ: А в Туркмении тихо?

СБ: Пока тихо. А там посмотрим. Любые перестроечные процессы ведут, так или иначе, к либерализации политической среды. И создают предпосылки для бунта одной части элит против другой. Хотя Туркмения не в числе лидеров.

ПШ: А вы ждали этого всплеска народного негодования в Киргизии?

СБ: Я не ждал, что это произойдет так быстро и стремительно. А то, что этого можно было ожидать в ближайшие годы, на мой взгляд, было очевидно. Поскольку концентрация и монополизация власти шли слишком быстро для той власти, которая пришла по итогам революции пять лет назад. Когда это не наследственная монархия, а революция, которая была сделана определенной командой. В итоге оказалось, что 9,9 этой команды оказались выброшена за борт. Особенно с учетом самой клановой природы киргизского общества, разделения на север-юг, гетерогенность. Такие волнения были вполне возможны. И переворот был вполне возможен.

ЛГ: А когда следующую революцию ждать? В Киргизии, я имею в виду?

СБ: Ну, раз в пять лет делается. Надо же соблюдать как-то демократические принципы. Регулярность определенную.

ЛГ: То есть 2015 год.

СБ: К власти сейчас приходит новая команда. Во главе с Розой Исааковной Отунбаевой. Она крупный интеллектуал. Кандидат философских наук. Защищалась на философском факультете МГУ. Она человек очень жесткий. Западно ориентированный. Поэтому надеюсь, что она не повторит многих ошибок своих предшественников и ей удастся как-то революцию немного отложить.

ПШ: А еще как, по-вашему, каждый новый лидер в постсоветских республиках учитывает опыт своих предшественников? Негативный.

СБ: Не всегда, как жизнь показывает. И в Киргизии в особенности.

ПШ: Роза Исааковна это учтет?

СБ: Я надеюсь. Поскольку она человек другого замеса и разлива. Она не коррумпированный на сегодняшний день человек. И будем надеяться, что эта болезнь ею не овладеет.