Юбилей

Анатолий Лукьянов, ч. 2

АГ: Но нам пытаются привить новые принципы. Принципы индивидуализма, где человек готов сам за себя постоять и сам все решать.

АЛ: Вот-вот. И поэтому, когда вы спрашиваете, чем отличается и что построено, то я могу сказать, что это — отказ от коллективизма, от этой общей собственности, от общенародной собственности, государственной собственности, от этого патернализма. Вот грань, которая отличает сегодняшний период, нынешний период, от того, что было при советской власти.

Там были свои трудности, были свои перекосы, были даже свои репрессии, было все. Но была общая цель, принцип — подчинение личных интересов общим интересам народа. И отсюда стройки, когда за семь лет Ленина были три больших этапа вместе с Новой экономической политикой, вместе со строительством первых электростанций, с ленинской лампочкой на селе и так далее.

А потом огромные стройки перед войной. За короткий срок, за десять лет, о которых говорил в свое время Сталин, было построено более 300 крупных предприятий. Он сказал: если мы их не построим, нас раздавят. Так страна готовилась к войне.

И поэтому сегодня, отмечая 65-летие Победы, я могу сказать, что общий дух русского и других народов, которые были сплочены условиями жизни, самой властью, самим характером власти, был основой этой Победы. Ни один народ в мире не перенес бы тех адских условий, в которых оказался народ, защищающий советскую власть — власть трудового народа.

Лидеров этой власти народ выдвинул сам. Сколько бы ни хотели вычеркивать, скажем, Сталина из этой истории… Этого наше поколение не позволит.

Я каждый раз вспоминаю мою встречу с маршалом Рокоссовским. Константин Константинович был назначен после войны — это мало кто теперь помнит — министром обороны Польской Народной Республики. И мы в Польше в 1956 году с ним встретились и долго разговаривали. Ведь мало кто знает, что он был репрессирован, находился в лагере. Все было. И этот человек сказал: «Я остаюсь советским военачальником. Понимаю все, что происходило, включая репрессии. Но не они делали погоду в этом обществе».

Я встречался с Жуковым, с Коневым и с целым рядом других военачальников уже после войны. Их коллективизм, умение подчинить свой личный интерес общему интересу — был главным. И это вызывало огромное уважение солдат на войне.

С Георгием Константиновичем Жуковым встречался всего один раз, но то, что он говорил о солдате русском, о той атмосфере, которая была, — это очень точная оценка того, что именно русский коллективизм, я бы сказал, психология подчинения своего личного интереса общему интересу, защите интересов, была главным залогом Победы.

И когда приходится оценивать то, чем мы живем теперь… Двадцать лет другой жизни. Там был коллективизм, там было признание того, что государство должно руководить экономическими процессами, там был принцип нестяжательства, потому что член политбюро или академик не имели никогда капитала. Никогда.

АГ: Хотя считается сейчас, что, наоборот, номенклатура жила богато.

АЛ: О чем вы говорите? Вы не нашли бы на карте ни этих Рублевок с дворцами и заборами в четыре человеческих роста. Не нашли бы рэкетиров. Не нашли бы такого количества частных охранников, численность которых, кстати, приближается к численности Вооруженных сил. Не нашли бы.

Потому что мы живем в стране, как говорит один писатель, звериного индивидуализма.