Российская власть подобна хамелеону: сегодня «левая», завтра «правая», послезавтра «оранжевая»

Долго ли еще элита будет дразнить народ своим богатством?

ЛГ: Взял в руки «Аргументы и факты» и обнаружил вот что. На днях немецкий журнал «Шпигель» сообщил о новом достижении российской цивилизации: на яхте одного из наших миллиардеров сооружают душ, в котором вместо воды будет искриться шампанское. Естественно, не «Советское», как мы все понимаем. И вот радиостанцию, которая передала эту новость, оглушили возмущенные звонки. На фоне подорожания картошки, гречки и квашеной капусты брызги олигархического шампанского выглядят как плевок в сермяжную душу.

Дальше я тоже немножко процитирую. «Размах мотовства разбогатевшего российского правящего класса просто поражает. Удивляет даже не факт избыточной расточительности. Удивляет презрение к народу, значительная часть которого едва сводит концы с концами. По сути дела горстка обогатившихся на приватизации людей перекраивает под свое жизненное кредо — обогащайся и развлекайся — всю основу народной жизни: быт, образование, культуру, политику, мораль — и так далее, и тому подобное». И вообще, долго ли еще элита будет дразнить народ? Зачем это все публиковать? Чтобы разжечь классовую ненависть?

ЗП: Публиковать в «Аргументах и фактах», вы имеете в виду?

ЛГ: Нет, не в «Аргументах». В принципе. Скажем, каталоги элитной недвижимости или еще что-то.

ЗП: Значит, востребовано. Люди вообще очень любят читать про жизнь богатых.

ЛГ: Это правда.

ЗП: Зачем публиковать? Затем, что это пользуется спросом.

ЛГ: Раздражает.

ЗП: Раздражает. Да. С точки зрения метафизики, истории времен мне все время кажется, что это напоминает, условно говоря, Римскую империю эпохи упадка. То, что они таким образом себя ведут, означает, что у них есть внутренне ощущение, что все это ненадолго, что все это рано или поздно кончится. Что у нынешних псевдоэлит нет ощущения своей легитимности…

ЛГ: Нет ощущения элиты. Так?

ЗП: Да. Нет ощущения легитимности своего богатства. Они не очень верят, что это будет долго и что они действительно элита. Они не верят, что они дворянство. И злят они народ от усталости. От того, что они не нужны народу, не признаны им. Не воспринимаются как элита. Ах, мы не элита?! Тогда ловите.

ЛГ: А должна быть элита?

ЗП: Должна, безусловно.

ЛГ: Хорошо, она есть. Как она должна себя вести? Цитирую: «Европейская буржуазия по крайней мере думает о самосохранении, о саморавновесии».

ЗП: Вот.

ЛГ: Между прочим, в советское время, если мы уж вспоминаем советское время, имелись люди, которые были немножко — и даже не немножко — богаче, чем окружающие. Но они как-то не особенно выпячивались. Потому что были правила игры. Потому что если ты выпячиваешься — значит, ты подставляешь еще кого-то, кто стоит где-то рядышком.

ЗП: У моей жены дедушка был полковником КГБ. Он купил себе «москвич» и какую-то дачку — так его сразу стали наказывать за то, что он ведет себя несообразно. А сегодня начальники ГАИ строят дворцы. Это абсолютно чудовищно.

ЛГ: Это от безнаказанности?

ЗП: От безнаказанности, думаю. Понимаете, в России существует такая странная вещь. Миропонимание населения. Люди знают, что судьи и прокуроры или, допустим, начальники МВД так или иначе получают мзду, так или иначе вовлечены в какой-то коррупционный процесс. И те, кто выше, вовлечены. Люди у нас только не способны поверить, что в него вовлечены господин Путин и господин Медведев. Все остальные воруют, а эти вроде бы не воруют.

ЛГ: Потому что так сложилось изначально. Вот царь — он как бы вне критики. А дальше и дворянство, и купечество, если говорить тем языком…

ЗП: Я к тому веду, что на самом деле это негласный, неписаный закон существования нынешней политической и экономической элиты. Они все ведут себя подобным образом, потому что это узаконено тем самым негласным законом на самом верху. И надо в этом отдавать отчет.

ЛГ: Вот еще цитата: «По сути дела, горстка обогатившихся на приватизации людей…» То есть эта статья в «Аргументах и фактах» — она как бы отсылает нас к ельцинскому периоду, к началу 90-х, когда началась приватизация. Вот они, в том числе и Борис Николаевич, светлая ему память, виноваты. Вот эти люди, которые привели нас... А как быть с теми, кто пришел после?

ЗП: Вы кого имеете в виду? Тех, кто после заработал и стал богатым?

ЛГ: Я имею в виду, что эти люди заработали огромные деньги уже после тех, кто якобы нажился или не нажился на приватизации. Потому что основные богатства на самом деле люди получили потом. В последующие десятилетия.

ЗП: Вы так говорите, как будто я все предлагаю отнять и поделить.

ЛГ: Нет. Я вас спрашиваю: когда это, собственно, началось? Вот это некое выпячивание.

ЗП: Все это, по сути, не начиналось и не кончалось. Даже люди, которые пришли после, — они строили свой бизнес и свои богатства не скажу, что по коррупционным неким законам и лекалам, но так или иначе… Мы все понимаем, что любого богатого человека в России можно посадить. И они тоже это все прекрасно осознают. Они ведь не только народа бушующего боятся, который придет и отберет их яхты. Они понимают, что в России перед властью беззащитны все. В определенный момент любого человека могут посадить. Отнять у него все. И утопить в ванне с шампанским.

ЛГ: А скажите, у власти есть чувство самосохранения? Когда это все зашкаливает, переходит какие-то границы, наверху говорят: «Стоп, ребята. С завтрашнего дня будем жить по другим правилам, иначе нас снесут». Может такое быть?

ЗП: Я думаю, что они более или менее нивелируют. Насколько я знаю житие российских элит, насколько… Понимаете, политика и бизнес в России — это такая нескончаемая ложь, это подлость и воровство в таких размерах, которых мы даже представить себе не можем. То, что до нас доходит через «Аргументы и факты» или какие-то другие источники, — это на самом деле лишь малая часть того, что на самом деле происходит. Они, конечно, стесняются. Скромные воришки.

ЛГ: Застенчивые. И последний вопрос — о зависти, от которой никуда не деться. Как говорят эксперты, у нас зависть одного типа, а на Западе — другого. Я о чем? О том, что на Западе, если человек завидует, он пытается достичь того же уровня. А у нас самая легкая болезнь — это холера у соседа.

ЗП: Давайте не будем так плохо думать о своем собственном народе. Мы же понимаем, что этого уровня нам не достичь ни при каких условиях. Мы прекрасно понимаем: что бы мы ни делали в своей жизни, мы никогда не купим себе эту яхту. Я могу только как-нибудь наполнить свою ванну шампанским, да и то это ударит по моему семейному бюджету. Ну как можно не завидовать и не раздражаться, если речь идет о чем-то запредельном, зазеркальном?! Это вообще непонятно и необъяснимо. И ничем не мотивировано.

ЛГ: И никуда от этого не деться.

ЗП: Зависть, раздражение и агрессия — совершенно нормальная реакция на это. Не надо сравнивать с Западом.

ЛГ: Чем меньше показываешь, тем меньше завидуют. И меньше раздражаются.

ЗП: Надо показывать. И раздражать.

ЛГ: Хорошо. На этом мы и закончим нашу вторую часть. А в третьей части поговорим о новом дне памяти.