Власть и оппозиция. Ближневосточные революции. 80-летие Горбачева

Ближневосточный сценарий на российской почве

ЛГ: Часть вторая. Напоминаю: у нас в гостях в качестве эксперта председатель бюро движения «Солидарность» Илья Яшин. Поговорим о той ситуации, которая складывается на Ближнем Востоке. Все эксперты проводят какие-то аналогии: очень похоже на нашу ситуацию — не похоже на нашу ситуацию; у нас может такое быть — у нас не может такого быть. Ваша точка зрения?

ИЯ: Ну, прямые параллели, наверное, неуместны, хотя есть что сравнивать. На самом деле те причины, которые вынудили людей массово выйти на улицу…

ЛГ: А какие это причины?

ИЯ: Политическая монополия, явно засидевшиеся на своих местах руководители. Это первая причина. Вторая причина — огромное число нищих людей, социальное расслоение. Третья причина — коррупция. Люди прекрасно понимают, что засидевшаяся власть ворует в таких масштабах... Кстати, если говорить о масштабах коррупции и сравнивать, например, Путина и Мубарака, то Мубарак просто кристально честный человек. Поэтому главный вопрос, который задают сегодня эксперты, аналитики, политологи, звучит примерно так: а возможно у нас повторение арабского сценария? Я думаю, что до этого есть все предпосылки. Не уверен, что это произойдет в ближайшие месяцы, но предпосылки, которые назревали, например, в Египте в течение нескольких лет, у нас присутствуют практически в полном объеме.

Кто еще год назад мог предположить, что в Египте миллионы людей выйдут на улицу под лозунгами отставки президента Мубарака? Это казалось тогда абсолютно невероятным сценарием. Точно так же как сейчас кажется… Посмотрите на местную оппозицию. В лучшем случае выходят по несколько тысяч человек, и кажется, что перспектив для роста протеста вроде как нет. Однако на самом деле перспективы есть. Последний опрос «Левады» свидетельствует о том, что протестные настроения действительно растут. Более того…

ЛГ: Кто готов выйти? Какое количество?

ИЯ: Пусть сегодня их не так много, но сам факт протестного настроения… Последние десять лет были годами мифа о политической стабильности. Теперь этот миф рушится на глазах. Москва не сразу строилась...

ЛГ: Конечно, но, как опять же говорят эксперты, в арабских революциях есть один момент… У них очень молодое население.

ИЯ: Об этом довольно интересную статью написал Рыжков. Он говорит о том, что это, конечно, молодежная революция.

ЛГ: Молодежная революция. Для нас это…

ИЯ: Рыжков прав: революция молодежная. Но я бы не стал отдавать приоритет фактору молодежности. Я бы поставил во главу угла то, почему люди все-таки вышли на улицу. И, кстати, наших молодых сограждан и представителей моего поколения я бы тоже не стал недооценивать. Да, сегодня действительно лидируют циники и конформисты. Но ситуация может стремительно измениться. Год назад и в Египте казалось, что молодежь не способна к каким-то большим пассионарным свершениям. Все это меняется стремительно. Вообще, в странах, где долго правят одни и те же люди, засидевшиеся, зажравшиеся, заворовавшиеся, все начинает стремительно меняться. Те люди, которые поддерживали власть, в какой-то момент начинают поддерживать протестные движения, и из искры возгорается пламя. Очень важно, что был пример, который заразил огромное количество людей. Эта революция началась в Тунисе, и она перекинулась на соседние страны. Кстати, в России это тоже наблюдалось, когда была «оранжевая революция» на Украине. Это очень повлияло на протестные настроения.

ЛГ: Давайте теперь поговорим о том, кто воспользуется плодами революции. Сначала арабской. Ребята-исламисты, как их везде называют, пока сидят тихо. Они пока наблюдают. Но некоторые эксперты говорят, что в конце концов они придут к власти. Не дай Бог, конечно, потому что тогда там все запылает. Они воспользуются...

ИЯ: Есть такая опасность.

ЛГ: Теперь посмотрим на нас. Если у нас неожиданно, опять же не дай Бог…

ИЯ: Придут фашисты?

ЛГ: Ну не фашисты, а такие национал-радикалы… Хотя, я думаю, их можно назвать и фашистами. На этой протестной волне, когда все козлы. Понимаете, о чем я говорю?

ИЯ: Понимаю. Я не считаю, что нужно зарывать голову в песок и отрицать то, что в нашем обществе есть националистические настроения. Однако в отличие от действующей власти я считаю, что мы заинтересованы в том, чтобы эти националистические настроения выражались в цивилизованной форме.

ЛГ: Какие могут быть цивилизованные формы?

ИЯ: Националисты бывают разные.

ЛГ: Вегетарианцы? Ну кто? Назовите.

ИЯ: Есть националистические партии, которые представлены в парламентах Европы. И ничего страшного от этого не происходит.

ЛГ: Они, конечно, представлены, но они «нерукопожатные» вообще-то.

ИЯ: Пусть они будут «нерукопожатными». Пусть с ними никто не будет разговаривать, пусть с ними никто не будет иметь дела. Но националисты в парламенте, националисты в белых перчатках, пишущие свои законопроекты, лучше бритоголовых, которые поджидают людей с другим цветом кожи или другим изгибом носа в подворотне. Потому что та политика, которую проводит власть, направлена не на решение проблемы, а на то, чтобы загнать эти настроения вглубь.

ЛГ: Я согласен.

ИЯ: Запрещая все националистические движения, власть загоняет националистов в подполье. Среди националистов есть люди, которые хотят заниматься легальной политикой. Можно с ними соглашаться, можно с ними спорить, ругаться в парламенте. Но когда власть запрещает националистические движения, на первый план выходят отнюдь не националисты в белых перчатках, а террористы и бандиты.

ЛГ: Разрешайте. А как?

ИЯ: Они должны действовать в рамках Конституции — это главное условие. Конституционный национализм, на мой взгляд, вполне допустим в нашей стране.

ЛГ: Я просто его не вижу.

ИЯ: Признаете Конституцию, готовы осуществлять свою деятельность в рамках действующего законодательства? Пожалуйста, участвуйте в выборах!

ЛГ: Лозунг «Россия для русских». Какая Конституция или что-то еще?

ИЯ: Лозунг «Россия для русских», на мой взгляд, антиконституционен.

ЛГ: Вот. Я не вижу их легальными, или, как это лучше сказать…

ИЯ: Послушайте, среди националистов есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы их движения действовали в рамках легального поля. Мы должны им помочь. Мы должны дать им такую возможность. Не захотят — их проблемы. Станут нарушать законодательство — будут отвечать в соответствии с этим самым законодательством. Но если они тяготеют к другому — пожалуйста. На самом деле с левыми, с коммунистами такая же история. Я вижу некий диалог между левыми и либералами, который принес за последние десять лет очевидные плоды. На фоне ужесточения политического режима звучат, например, высказывания Виктора Анпилова, который говорит, что если в начале 90-х годов он с оружием в руках боролся с Конституцией, то сейчас он с оружием в руках готов ее защищать. Обратите внимание: во время последнего «Русского марша» наряду с националистическими и некоторыми другими неприемлемыми лозунгами эти ребята несли лозунг «За нашу и вашу свободу!». Почему бы не приветствовать это?

ЛГ: Конечно. Но я не сильно этому верю. Можно прикрыться любым лозунгом. Да еще бы найти этих ребят! Давайте на этом закончим вторую часть. А в третьей части сопоставим двух политических деятелей: Дмитрия Медведева, с одной стороны, и Михаила Горбачева — с другой. Похожи? Не похожи? Чем они похожи и чем нет?