Ситуация в Ливии. Переаттестация в МВД. Русский вопрос

Переаттестация в МВД

ЛГ: Продолжаем наш разговор. Напомню, у нас в гостях Андрей Луговой, член Комитета по безопасности Государственной думы. 1 марта вступил в силу закон «О полиции». Теперь эти ребята называются полицейскими. Правда, насколько я слышал, у них пока остаются майоры или, скажем, капитаны, но майоры и капитаны чего — никто не знает. Просто майоры или капитаны. Идет переаттестация. И эта самая переаттестация, как говорят многие эксперты, есть камень преткновения. Для чего она? Какая она, переаттестация? Я вам даже скажу по секрету, что, по слухам (не знаю, правда это или не правда), если у человека возникли проблемы с переаттестацией, он может заплатить какую-то сумму, и все устроится.

АЛ: Не скрою, такие слухи дошли и до нас. Более того, я не открою секрета, если скажу, что буквально на днях целая группа членов комитета по безопасности, в которую вошел и я, направила председателю комитета многоуважаемому господину Васильеву письмо с предложением как можно быстрее провести круглый стол (или парламентское слушание — я могу ошибиться в терминологии), чтобы обсудить разного рода сигналы, поступающие в комитет по безопасности в связи с переаттестацией. Приходят письма, поступают анонимные звонки… Сейчас переаттестация идет на федеральном уровне. На уровне региональном она еще не начиналась, а движение, как говорится, уже пошло. И выдвигаются какие-то предложения, в том числе и по решению вопроса за деньги. Поэтому мы хотим провести мероприятие, чтобы по крайней мере привлечь внимание руководителей полиции к этой проблеме.

Что касается того, как в целом идет реформа, то, учитывая позицию фракции ЛДПР, я этим вопросом больше не занимаюсь. Практически с самого начала реформы я старался это никак не комментировать. Потому что времени мало, объективно мало. А просто рассуждать на эту тему было бы некорректно. Это было бы похоже на болтовню. Но вот что отрадно. Одна из причин, по которой мы этот закон не поддерживали, заключалась в том, что нем мало что говорится о социальном обеспечении сотрудников Министерства внутренних дел. Это как раз то, с чем мы были не согласны. И наш голос все-таки был услышан, и президент вносит законопроект, в котором будут прописаны социальные гарантии. А мы как раз и говорили о том, что это должно быть очень конкретно прописано.

Речь идет о заработной плате, о жилье, о здравоохранении, а также о страховке, компенсации в случае гибели, ранения. Это очень важная вещь, поскольку работа полицейских связана с риском. В прокуратуре, в Следственном комитете такого рода вещи есть, а ведь именно полиция у нас находится на острие, когда людям приходится рисковать жизнью. Поэтому говорить о том, что реформы уже дали какие-то результаты, пока сложно. Да, идет переаттестация. Но она, к сожалению, проходит в закрытом режиме. И мы это тоже критикуем. Она проводится в основном на основании тех нормативных актов, которые были приняты в прошлом. То есть не было принято никакого специального акта.

ЛГ: А кто вообще проводит переаттестацию? Свои же?

АЛ: По сути дела свои же.

ЛГ: Новых не привлекают? Комитет по безопасности не привлекают к переаттестации?

АЛ: По крайней мере меня не привлекали. И я не слышал, чтобы кого-то из членов комитета по безопасности куда-то привлекали. Я не сомневаюсь, что на такой мой пассаж кто-то из руководителей Министерства внутренних дел наверняка скажет: друзья мои, вы же депутаты Госдумы, вы имеете право беспрепятственно везде ходить. Почему вы не пришли?

ЛГ: Не приглашали.

АЛ: Конечно, хотелось бы, чтобы пригласили.

ЛГ: Еще один вопрос, связанный с переаттестацией. В «Московском комсомольце» появилась публикация вашего коллеги по Госдуме Александра Хинштейна, где говорится, что увольняют профессионалов. То есть не проходят переаттестацию именно профессионалы, высший генеральский состав.

АЛ: Скажу откровенно, я не проводил какого-то собственного анализа того, кто был оставлен. Я просто не могу привести конкретный пример. Могу лишь сказать, что профессиональные люди, особенно в условиях борьбы с коррупцией, как правило, самые прямолинейные и независимые. Поэтому я не исключаю, что такое может быть.

ЛГ: Еще один вопрос. Может, он не связан с переаттестацией, но он все равно связан с полицией, с борьбой с коррупцией. Я имею в виду недавние столкновения между Следственным комитетом и Генпрокуратурой. Мои знакомые, скажу честно, мои друзья говорят мне: вот смотри, сначала показали все это по телевизору. Потом раз — и спустили на тормозах. Потом вообще это дело убрали (правда, генпрокурор вроде собирается уволить некоторых прокуроров). Так вот, говорят они, тогда бы не трындели по телику. Сказали «раз» — скажите «два».

АЛ: Мне кажется, что по телику не трындят. Просто не хотят публичного скандала. Но в газетах пишут много. Каждый день пишут в газетах. Я думаю, что скандал на самом деле набирает обороты. Потому что Следственный комитет принял решение арестовать, а приехал прокурор Московской области… Я думаю, что в ближайшее время наступит момент истины. Если раньше решение принималось на уровне прокуроров области, района, замов генпрокурора, то теперь решение будет за Чайкой. Вот мы и увидим момент истины. А вообще (это моя личная позиция) — ужасно.

ЛГ: Конечно, ужасно. Ну ладно, поживем — увидим. На этом мы закончим вторую часть. Сейчас подберемся к третьей части. Там нас ждет некий эксклюзив, я бы так сказал. Подождите несколько секунд, и мы все расскажем.