Роль и влияние Игоря Сечина постепенно снижаются

Владимир Милов, закат карьеры Игоря Сечина, ч. 1

Вокруг Игоря Сечина, конечно, много мифологии. Он действительно очень влиятельный человек. Он многое может в российской властной системе. Он один из тех, кто имеет прямой и регулярный доступ к Владимиру Путину — человеку, безусловно, первому в российской властной иерархи. И может влиять на то, что Путин делает.

Но я стал достаточно давно замечать, что есть спрос на закулисную фигуру, которая стоит за всем плохим, что у нас происходит. Какое-то время назад фигура Сечина была раскручена до таких высот закулисного кукловода.

На самом деле, если анализировать то, что происходит в российской власти, то Игорь Сечин не занимает таких позиций. Просто если посмотреть на конкретный объем его влияния, можно увидеть, что пока все друзья Путина — Ковальчуки, Тимченко, Ротенберги и прочие, которые живут самостоятельной жизнью, — прирастали активами гораздо более разнообразными и богатыми, нежели Сечин. А под контролем у Сечина была всего лишь «Роснефть», которую и то в прошлом году из-под него увели.

И, собственно говоря, та битва за назначение приемника Богданчикова в «Роснефти» — это была, по сути, битва Сечина, как говорят, с Геннадием Тимченко, с которым связывают имя нового президента нефтяной компании Эдуарда Худайнатова. Худайнатов работал раньше с Тимченко. Как только Тимченко купил, в частности, контрольный пакет акций «Стройтрансгаза», Худайнатов сразу вошел в совет директоров. И это дает основания связывать эти две фигуры.

Но, так или иначе, Игорь Сечин двигал другого человека — Кудряшова. И проиграл. Конфликт был затяжной. Тянулся несколько месяцев. Но та аппаратная битва была Сечиным проиграна.

Фактически у него сегодня не осталось ничего. Ни одной крупной компании, которая, так или иначе, находилась под его контролем. Он пытался собрать под своим контролем активы, которые выделились из бывшей монополии РАО «ЕЭС России». Но там тоже нашлось кому поживиться. В частности, значительная часть досталась «Газпрому», который Сечин никогда не контролировал. А недавно компанию «Интер РАО ЕЭС» — такую интегрированную структуру, которая потихонечку занимается забиранием активов РАО «ЕЭС России», — возглавил сын Юрия Ковальчука Борис. Что говорит о том, что если Сечин и имеет к этим процессам отношение, то косвенное. И вовсе не его люди рулят всем этим.

Игорь Сечин проиграл и ряд других важных битв. Например, он пытался «пробить» обнуление ставок и пошлин для компаний, добывающих нефть в Восточной Сибири. Но он проиграл эту схватку министру финансов Алексею Кудрину в прошлом году, и нулевых ставок установить не удалось. Все-таки Кудрин добился своего. И в дальнейшем объемы нефти, добываемый в Сибири, будут облагаться налогами.

Так что в принципе я не могу припомнить ни одного случая после «дела ЮКОСа», когда Сечин действительно что-то выиграл. Из каких-то серьезных аппаратных битв. Наоборот, мы видим его поражение за поражением. Мы видим, что его влияние уменьшается. И, несмотря на то что он по-прежнему участвует в принятии важных решений, курирует важные вопросы в российской власти, имеет неформальное влияние на Путина, демонизировать эту фигуру как такого «серого кардинала» политики, я думаю, не стоит — это было бы сильным преувеличением, и было с самого начала.

Английские СМИ писали о том, что русский нефтяной царь, имея в виду Сечина, теряет свои посты. И объясняют это идеей Дмитрия Медведева о том, что чиновники должны оставить посты в совете директоров компаний.

Но я бы вообще не ориентировался на западные СМИ как источник информации о том, что происходит под ковром в российских властных кругах. Они об этом ничего не знают. Они по большей части ориентируются на слова наших записных публичных спикеров — политологов, аналитиков, в частности Станислава Белковского.

Вообще говоря, с Белковского начинается отсчет раскрутки фигуры Сечина как человека, который якобы может в российской власти все. Белковский много лет повторял: Сечин, Сечин, Сечин. И за ним многие стали повторять. В частности, и западные СМИ.

Но, судя по всему, я чувствую, что они вообще не понимают, как работает, например, механизм присутствия российских чиновников в советах директоров крупных компаний. В частности, то, что в «Газпроме» долгое время председательствовал в совете директоров Медведев, а сейчас сидит Зубков. Хотя на самом деле «Газпромом» уже более десяти лет управляет Путин. И лично от него зависят все мало-мальские сделки и кадровые назначения. Это невозможно сделать ни чьими руками. Это делает лично Путин.

Поэтому я думаю, что все эти закадровые перестановки — повод для огромного количества слухов, сплетен, наслоений. Но я бы не делал из этого таких глобальных выводов.

С другой стороны, действительно, факт в том, что влияние Игоря Сечина постепенно уменьшается. Оно начало уменьшаться с тех пор, как почти пять лет назад Путин отправил в отставку его ближайшего партнера — генпрокурора Устинова. Вот когда в стране действовал тандем Сечин—Устинов, это действительно означало, что это одна из самых мощнейших группировок внутри «путинской вертикали», которая влияла на очень и очень многое.

После того как контроль над Генпрокуратурой Сечин потерял, после того как там случилось разделение на Генпрокуратуру и Следственный комитет, все это сильно повлияло на работоспособность «силовой машины».

Начиная, наверное, с 2006 года мы имеем дело с постепенным закатом влияния Сечина. Все-таки его переход в правительство из администрации президента, как ни крути, был понижением. Будучи замом главы кремлевской администрации можно звонить кому угодно в стране и давать кому угодно распоряжения. А когда ты вице-премьер правительства… Ну да, фамилия такая грозная. Да, вроде близок к Путину. Но, с другой стороны, в формальную сферу твоего ведения входят только промышленность и энергетика. А остальное приходится решать неформальными рычагами.