Национал-демократия в России. Перспективы протестного движения. Коррупция на Кавказе

Перспективы протестного движения

РП: Отгремели Сахарова и Болотная. Было много восторгов, много эйфории. Но волна схлынула, и наступило некое осознание, что по большому счету режим сумел отреагировать, перестроиться, трансформироваться, где-то уступить, а где-то сделать вид, что уступил. И вроде как и не было Болотной и Сахарова. Все мы вернулись к тому, с чего начинали в декабре. Владимир, может, я не прав? Может быть, все-таки есть какие-то серьезные достижения этого периода с декабря по март?

ВТ: Конечно, есть достижения. Только их надо озвучивать не в форме победных реляций типа: такой-то и такой-то достиг того-то. Нет. Надо смотреть на развитие системы в целом.

Причины, которые вызвали массовые протестные акции в декабре, январе и феврале, никуда не исчезли. Никуда не исчезло ощущение общества, что его обманули, по сути — массово изнасиловали. Никуда не исчезло понимание того, что нынешняя власть является условно легитимной. Ее терпят до поры до времени, но при любом кризисном развитии ситуации ей скажут: «А вы, собственно говоря, кто такие? Мы за вас не голосовали. Вы парламент? Нет, вы не парламент. Вы неизвестное сборище, которое здесь собралось по непонятным причинам, по придуманным вами самими правилам. И вы не имеете никакого отношения к тому, что называют представительной властью. Вы нас не представляете. Путин — президент? Скажите пожалуйста! Сам себя назначил? Хорошо. Сам с собой тогда и разбирайся!» Эта власть не имеет никакой опоры у масс. Ее опора чрезвычайно слаба. Это то, что в политологии называется «хромая утка».

Что касается волны протестов — да, она, безусловно, схлынула. Но эта ситуация похожа на соревнование воды и песчаного берега. На песчаный берег одна за другой накатываются волны. Сама отдельно взятая волна мягка и податлива. Жидкость нахлынула и отхлынула, мягко скатилась. Но бережок-то песчаный. И бережок размывается. В соревновании берега и воды всегда побеждает вода.

Надо ждать нового подъема. И, к сожалению, — или к счастью (это зависит от того, с каким процессом связаны ожидания), это волна не замедлит прийти снова. Впереди у нас осень. Впереди у нас обострение социально-экономических проблем. Не надо забывать, что в мире свирепствует экономический кризис. Россия — часть мировой системы, и этот кризис обязательно ударит и по ней. Российская экономика очень зависит от международных факторов — от цен на нефть, от международной валютной обстановки. И в этом отношении имеется очень мало рычагов для эффективного управления экономикой. Экономику так и не удалось перестроить и модернизировать. 75 процентов промышленных фондов и инфраструктуры изношены. Это значит, что впереди нас ждут учащающиеся техногенные катастрофы, которые вызывают социальные конфликты. Управлять ими власть не в состоянии, потому что она не управляет технологиями и не умеет управлять массами, а массы не воспринимают ее как законную власть. Поэтому не будет ничего удивительного, если в сентябре эти протесты начнутся заново. И они будут связаны, к сожалению, с ростом цен, с увеличением числа техногенных катастроф и с нерешенными социальными проблемами.

РП: Все так это. Но сама-то оппозиция готова выйти за МКАД и каким-то образом координировать, воодушевлять и защищать людей? Оппозиция в ее нынешнем виде.

ВТ: Мне кажется, что те политические силы, которые на сегодняшний момент называют себя оппозицией, имеют очень опосредованное отношение к массовым протестам. Ситуация сложилась таким образом, что массы сами организовались. Есть среда для их самоорганизации — это Интернет, это социальные сети. Оппозиция, как правило, это медийный образ, это, можно сказать, симулякры, которыми манипулируют профессионалы медийного пространства. Это не совсем массовый протест. Нельзя между ними ставить знак равенства. Вот уберут завтра, допустим, Немцова и Рыжкова. И что, это решит проблему массового недовольства и непризнания массами нелегитимной власти? Нет, конечно. Можно бить по штабам, можно убирать те или иные структуры. Но массовое недовольство никуда не денется.

Результат этих декабрьских событий прежде всего в чем? В России проснулось гражданское общество, и оно уже не заснет. Люди почувствовали, что они являются гражданским обществом. Люди почувствовали, что они сила. Они поняли, что могут заставить с собой считаться. И кремлевский режим понял, что великан проснулся и игнорировать его уже невозможно. С ним надо что-то делать. С ним надо считаться.

Власть прореагировала — и прореагировала очень масштабно. Изменен закон о регистрации партий. Еще недавно говорили, что нет и нет. 40 тысяч — это тот минимум, о котором можно говорить. Вместо 40 тысяч — 500 человек. Это колоссальное изменение. Еще полгода назад Медведев заявлял, что о выборности губернаторов не может идти и речи. Сейчас ситуация меняется. Губернаторов будут выбирать. Совсем недавно любые преступления милиции просто покрывались. Сменили вывеску, вместо слова «милиция» написали «полиция» и сказали, что реформа закончилась. Посмотрите: в Казани разогнали все отделение милиции. Подал в отставку глава МВД Татарстана. Раньше такого не было.

Ситуация меняется. Конечно же, власть коварна и сильна. У нее еще очень много чего припасено для нас негативного. Но тем не менее она массово пошла на уступки и стала сдавать свои позиции. Этим надо воспользоваться и двигаться дальше.

РП: Ну что ж, на этом вторая часть закончена. А в следующей части нашей программы мы поговорим о той проблеме, которая волнует всех россиян, хотя многие делают вид, что это не так. Это огромная дыра бюджетная дыра, это мало с чем сравнимый очаг межэтнической, религиозной, криминальной напряженности. Поговорим о Северном Кавказе — регионе, который якобы замирили еще десять лет назад, и о том, что делать с этой кровоточащей раной Российской Федерации.