Экономический кризис. Протесту нужны другие лидеры. Координационный совет пикейных жилетов

Что такое экономический кризис

Flash version 9,0 or greater is required

You have no flash plugin installed

Click here to download latest version

Лев Гулько: Здравствуйте! Гость нашего сегодняшнего «Ресета» — лидер партии «Демократический выбор» Владимир Милов. Здравствуйте, Владимир. Хочу поздравить вас с тем, что вашу партию наконец зарегистрировали.

Владимир Милов: Спасибо.

ЛГ: Теперь, как я понимаю, все начинается заново? Или продолжается?

ВМ: Продолжается. Ничего нового.

ЛГ: Как всегда, в нашей передаче три части. И начнем мы с экономики. Вот тот самый пресловутый кризис, о котором многие говорят, но который, как мне кажется, обыкновенные жители пока не очень ощущают. Пока. И в самом ли деле нас ждет кризис на фоне падающей цены на нефть и растущего доллара?

При этом я читал прогноз британских экономистов, которые утверждают, что к началу 2013 года нефть поднимется до 150 долларов за баррель. Так что, собственно, происходит? И есть ли этот самый кризис?

ВМ: На самом деле очень трудно однозначно спрогнозировать, что и как будет происходить. Кризис — это мировое явление. Возможна новая его волна, но она зависит от массы факторов. Допустим, Греция выйдет из зоны евро, а инвесторы могут посчитать, что это решение проблемы…

Или могут подумать, что следующей будет Испания. И сразу начнут забирать деньги не только из испанских банков, что обрушит всю их финансовую систему, а, скажем, и из немецких банков, которые слишком завязаны на испанскую экономику. Последствия тут непредсказуемы.

То же самое и с китайской экономикой. Споры идут каждый день между лучшими экономистами, будет ли там мягкая посадка или жесткая посадка. Всем понятно, что у Китая возникли трудности в экономике, однако масштаб их пока не ясен.

Америка выглядит получше, чем еврозона, но и там ситуация достаточно неопределенная. Вдобавок все накладывается на предвыборную кампанию, на жесткое противостояние между президентом и конгрессом, на то, что в следующем году там реален секвестр бюджета (ничего хорошего от этого ждать не стоит). Словом, здесь слишком много неизвестных.

Так вот, я бы в данной ситуации готовился к худшему сценарию. Его можно назвать сегодня очень вероятным. Это примерное повторение ситуации, которая случилась четыре года назад, когда из-за краха мировых финансовых рынков пошел отток капитала, резко снизились цены на экспортные товары, и мы встали перед перспективой девальвации рубля, которая сама по себе, может быть, не имеет катастрофических последствий. Однако на тот момент из-за стремительного развития событий это могло вызвать сложности.

Они, кстати, могут возникнуть и сейчас. Четыре года назад главной нашей проблемой был пик корпоративного и банковского внешнего долга — больше 500 млрд наши корпорации и банки набрали в долг. И когда все потекло и обвалилось — от нас стал капитал уходить, случилось кредитное сжатие в мире, из-за чего не было возможности рефинансироваться, — то нужно было все это хозяйство, этого коллективного Дерипаску, спасать от дефолта. На это выбросили огромные деньги, и повторить эту операцию будет очень сложно.

Смотрите сами: в прошлый раз, во время активной фазы кризиса, потратили почти 120 млрд долларов резервного фонда. А сейчас в резервном фонде всего 60 млрд — в два раза меньше, чем потратили в прошлый кризис. Скажем, в 2008 году все расходы федерального бюджета составляли 6.5 трлн рублей, а в следующем запланировано уже тринадцать с половиной. Нет уже таких денег, чтобы просто взять и спасти кого-то.

ЛГ: А как же тогда готовиться?

ВМ: Понимаете, в 2008, 2009 годах было тяжело, и многие это почувствовали. Но того обвального краха, к которому мы привыкали в девяностые, не было видно, и этот пожар удалось немножко залить деньгами. Ну а в этот раз такой возможности у властей не будет. И если пойдет новая жесткая волна кризиса, огромное количество людей ощутит это на себе.

Упадут доходы, упадут зарплаты, не будет возможности у государства и в дальнейшем повышать пенсии. Покупательная способность снизится. Тем более что ускоряется инфляция, и наши власти ничего с этим не могут сделать, — во многом, кстати, из-за монопольной экономики, из-за коммунальных цен и «Газпрома».

В этом году — впервые за 20 лет — состоялся уникальный эксперимент, когда с 1 января не повышались регулируемые тарифы, и стало понятно, сколько на самом деле они вносят вклада в инфляцию. Оказалось, что это три процентных пункта. А это серьезное дело. За этим стоит, прежде всего, призрак «Газпрома», который постоянно повышает внутренние цены, что тянет за собой электричество, тепло, воду и так далее.

И на этом инфляционном фоне людям придется ощутить кризисные трудности на собственном кармане. Я думаю, вероятность такого сценария — больше 50 процентов. Это значит, в ближайшее время нам придется столкнуться с чем-то похожим на сценарий 2008–2009 годов. И у правительства уже не будет возможности залить все деньгами, как это было сделано в прошлый раз.

ЛГ: Ну это же будет на руку протестному движению?

ВМ: Как известно, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. На мой взгляд, у протестного движения были блестящие шансы в прошедший цикл — зимой и весной. Однако оно ими почти не воспользовалось. А значит, можно предположить, что и в следующий раз, когда возникнут какие-то предпосылки, оно не сможет обратить их себе на пользу.

Все зависит от того, насколько эффективными будут лидеры протестного движения, насколько адекватную повестку дня они предложат.

ЛГ: Давайте мы первую часть на этом закончим, а во второй как раз и поговорим о развитии протестного движения и о лидерах этого движения.