Дело Развозжаева. Худшая часть общества сейчас наверху. Дегенеративная функция телевидения

Отрицательный отбор элиты — худшая часть общества наверху

ЛГ: Итак, жестокость нашего правосудия, которую мы все наблюдаем. Вот нынешний премьер-министр и бывший президент Дмитрий Анатольевич выступал вроде бы за либерализацию Уголовного кодекса. А на деле все оказывается жестче и жестче.

И законодатели, и не законодатели призывают, к примеру, бороться с нарушившими правила автомобилистами какими-то совсем жесткими способами.

ДА: Надо сказать, что Дмитрий Анатольевич тоже перешел в стан радикалов и «ястребов».

Действительно, складывается ощущение, что между органами власти разного уровня просто соревнование идет: что бы еще запретить, что бы еще закрутить, что бы еще придавить…

ЛГ: А по-другому не получается — не понимают ведь.

ДА: Ну, такое их представление о народе. Надеюсь, опять же, что никого не обижу, но мне кажется, что у нас за последние 20 лет произошел отрицательный отбор элиты. Худшая во всех смыслах часть общества собралась вверху.

Вспомните высказывание одного депутата о народе — о том, что средний депутат интеллектуальнее среднего россиянина. А на мой взгляд, как раз наоборот. Средний россиянин культурнее, образованнее и гуманнее.

Поэтому у них такое представление о народе, что это не народ, а народишко такой, который нужно держать, нужно все время закручивать, а то он не тех повыбирает, сопьется, а если оружие доверить, перестреляет друг друга. Молдаване и американцы не перестреляли, а мы непременно перестреляем.

ЛГ: Так страна наша этим славится. Возьмите какое-нибудь царское время или еще дальше — мы же все время одинаковые.

ДА: А давайте посмотрим времена Ивана Грозного и соответствующие времена в Англии и сравним количество казней при Иване Грозном. И статистика окажется поразительной: получается, что Иван Грозный на самом деле ангел и голубь. Также и с любым другим правителем.

Миф о жестокости России сильно преувеличен. А вот жестокость элиты как раз велика.

ЛГ: Так я как раз и говорю про жестокость элиты в России.

ДА: Безусловно. Надо сказать, что при всех властях к российскому народу относились весьма бесцеремонно. Но это продолжается и сейчас. Ладно, в то время не было средств изучения народа, а сейчас чем это вызвано? Почему надо все закручивать?

Предлагаются меры, на мой взгляд, сумасшедшие. К примеру, до 15 лет за пьянство за рулем. Надо бороться с пьянством, надо бороться со многими отрицательными явлениями…

ЛГ: Но если по-другому они не понимают?

ДА: Так наказание должно быть неотвратимым. Вы следите за тем, чтобы гаишники не брали взяток — чтобы здесь система работала. Опять же, еще дореволюционное высказывание: «Жесткость законов в России компенсируется необязательностью их исполнения».

Законы должны быть достаточно мягкими, но обязательными. А это гораздо труднее. А вот эти жестокие меры вызывают ощущение ужаса — такое чувство, что тебя все время хотят где-то запретить, каждый твой шаг.

А уж политические процессы и вовсе показывают только жестокость. Бессмысленную и беспощадную.

ЛГ: Смотрите, вот если бы эта жестокость доходила до своего логического конца — уже если отрубать руку за воровство, так отрубите. Отрубите, а не декларируйте. Вот тогда бы, может, и законы соблюдались.

ДА: Я никого ни за что не агитирую — сейчас другое время. Но методы борьбы с оппозицией, которые применялись в 30-е годы не только в России, но и в других государствах, сегодня уже не могут применяться по имиджевым издержкам.

Я не сомневаюсь, что часть наших властей с удовольствием создала бы нам стадион в Сантьяго по образцу 73-го года. Но это сейчас невозможно. А вот эти полумеры достигают только обратного эффекта.

Возьмем то же «болотное дело». Люди сидят. Это никого абсолютно не запугивает. Наоборот, это придает оппозиции новое дыхание и в то же время показывает жестокость властей, потому что сидят они явно не за адекватные вещи.

Вот у меня, например, Владимир Акименков сидит в одной камере с Александром Елькиным из «Оборонсервиса». И можно эти дела сравнивать.

ЛГ: Хорошо. Давайте мы вторую часть на этом закончим, а в третьей поговорим с вами о криминале в жизни. Поговорим об искусстве, о телевидении и о том, как и для чего присутствует в нашей жизни криминал.