Незадолго до новогодних праздников, 27 декабря 2007 года, около Кремля на Манежной площади был взорван фонарный столб. Никто из людей не пострадал, сам столб был вскоре заменен. Но правоохранительные органы усмотрели в этом событии спланированный террористический акт, поэтому розыск преступника шел в националистически настроенной среде.
Следователи почему-то решили, что преступником был непременно студент. И запросили в столичном метрополитене данные обо всех льготных студенческих проездных билетах, по которым пассажиры уезжали с «Охотного ряда» в районе 16 часов, когда прозвучал взрыв. Из полученного списка следствие стало выбирать тех, кто был связан с националистическими кругами. Здесь и всплыл Иван Белоусов, когда-то принимавший участие в митинге против студентов-кавказцев.
Было установлено, что обвиняемый оставил белый пакет возле урны рядом с пострадавшим фонарным столбом. По словам самого Ивана, подтверждаемым и показаниями свидетелей, в пакете находились пустые пластиковые стаканы, из которых он пил с друзьями медовуху. Следствие только предполагает, что в пакете могли быть взрывчатые вещества. Все обвинение строится на словах одного свидетеля, который, впрочем, на первом же судебном заседании отказался от своих показаний. Теперь единственной уликой против Белоусова стал проездной на метро, по которому он уехал в тот день с «Охотного ряда» — задолго до взрыва.
Комментирует Лев Пономарев, исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека»
Иван Белоусова — пример бытового националиста, пришедшего к ультраправым из-за отдельного случая несправедливости. Однако столкнувшись с жесткой риторикой националистического движения, он отошел от него, но в картотеку ФСБ попасть успел. Через год после взрыва у Кремля молодого человека задержали.
Подобный рисунок действий правоохранительных органов известен мне по многим десяткам других дел. Молодой человек попал в камеры видеонаблюдения с белым пакетом в руках. Посмотрели по спискам — проходит как националистический активист. Следствие решило, что этого достаточно. Тут же был взят в оборот товарищ Ивана, вспомнивший, что Белоусов сказал ему: «Давай немного пошумим». Но на суде этот товарищ от своих слов отказался, сказал, что сам не понимал, что подписывал.
Сейчас к Белоусову в камеру, нарушая УПК, ходят люди в штатском. Ведут разговоры без участия адвоката, что строжайше запрещено. Предлагают признать вину как по этому эпизоду, так и еще по нескольким взрывам, угрожают родственникам — словом, применяют все имеющиеся в их распоряжении «аргументы». Подсудимый уже писал жалобы на подобные действия, но суд эти жалобы приобщать к делу отказывается. Адвокаты, обычно не склонные обсуждать ход дела, видимо, от отчаяния рассказывают, что процесс ведется инквизиционным способом с заранее известным результатом.
Без сомнения, дело это сфабриковано. Будь оно единичным, борьба за Ивана, возможно, оказалась бы более продуктивной. Но, к сожалению, таких случаев — десятки по всей России. И за всем этим стоит департамент «Э» МВД — по противодействию экстремизму.
Наше движение совместно с Московской Хельсинской группой приняли меморандум, в котором мы требуем ликвидации департамента «Э». Сегодня эта служба превратилась в политический сыск с очень жесткими методами работы.
Комментарии