24 октября один из бывших активистов НБП Николай Авдюшенков был приговорен к году лишения свободы условно по второй части 282-й статьи УК РФ — «Участие в деятельности экстремистского сообщества». Суд не счел обоснованными доводы защиты, утверждавшей, что участие Авдюшенкова в захвате приемной МИД еще не доказывает его причастности к запрещенному экстремистскому сообществу.
Напомним, 2 июля 2008 года в здание одной из приемных МИД РФ вошли 13 молодых людей. Оказавшись в кабинете заведующего приемной, они заколотили изнутри его дверь. Шестеро из них приковали себя наручниками к решеткам окон, выходящим на Денежный переулок. По словам участников акции, «захват» был осуществлен в знак протеста против выдачи Латвии сторонника национал-большевистских взглядов Владимира Абеля.
В МИД РФ акцию молодых людей оценили как «дебош» и отметили, что «в результате оперативных действий сотрудников правоохранительных органов хулиганы были выдворены из приемной и доставлены в ближайшее отделение милиции».
Однако штрафами и административными наказаниями «хулиганы» не отделались. Против них — за исключением несовершеннолетней девушки — были возбуждены уголовные дела по обвинению в экстремизме. Весной 2009 года один из фигурантов дела Дмитрий Манец был приговорен к двум годам и двум месяцам в колонии-поселении. Теперь пришла очередь Николая Авдюшенкова.
Адвокатская коллегия «Громких дел»
На сегодняшний день мои уважаемые коллеги оказали мне честь, выбрав меня директором коллегии. Коллегия наша называется «Липцер, Ставицкая и партнеры». Ее учредители — весьма известные адвокаты Елена Липцер, Анна Ставицкая и Роман Карпинский. К ним присоединился я.
С точки зрения адвокатской работы, очень хорошо, что мы объединили свои усилия. У нас разные политические взгляды, совершенно разные процессы, но у нас у всех убеждение, что верховенство права должно быть превыше всего и права человека также должны быть определяющими.
Елена Липцер ведет дело Платона Лебедева. Анна Ставицкая представляет интересы семьи Анны Политковской. У меня тоже достаточно много так называемых «громких дел». Это я говорю не к тому, что мы такие важные и замечательные. А к тому, что, в общем-то, мы ведем иной раз дела, которые не вызывают у государственных органов особого восторга.
И должен сказать, положа руку на сердце — я беседовал на эту тему с коллегами, — что со стороны государственных органов нам никогда не приходилось сталкиваться с каким бы то ни было давлением.
Мы ведем дела неоднозначные. Я веду дела не только национал-большевиков, но я веду, например, дело Сергея Аракчеева, которого обвиняли в убийстве трех чеченских жителей, веду дела тех, кого называют скинхедами, и много других дел. Поэтому, конечно, с угрозами и с каким-то давлением со стороны «преступного элемента» сталкиваться нам приходится. Но со стороны органов государственной власти, со стороны государственных лиц — нет, не приходилось.
И в принципе, это правильно. Потому что понятно, что это наша работа и чем лучше мы ее делаем, тем меньше восторгов у наших процессуальных оппонентов. Адвокат выполняет конституционно значимые функции государства. И в этом смысле его работа ничуть не менее важна, чем работа прокурора.
Я скажу высокопарно, но мне кажется, отношение к адвокатуре — это один из показателей уровня цивилизованности государства. Потому что за адвокатурой нет такого мощного аппарата, как, например, за прокуратурой. За адвокатурой стоит то, что мы называем гражданским обществом. Если адвокатура в процессе имеет реальный вес, если она что-то может доказать, убедить суд — это значит, что система правосудия эффективна, это значит, что виновные в ней понесут наказание, а невиновные будут оправданы.
Комментарии