Особое видео: Громкое дело

ч. 4 (5 м. 01 сек.)

В газете «Ведомости» мы сегодня прочитали статью о том, что Институт современного развития опубликовал доклад о состоянии судебной системы и проблемах независимости судей или судов в современной России. Мы знаем, что это не обычный институт. Что председателем наблюдательного совета — так это, кажется, называется, — является сам президент Медведев. Этот институт часто называют «мозговым центром» президента и его команды. Потом это опровергается, говорится, что это не так. 

Но вот вы сказали, задавая мне вопрос, что это доклад для президента Медведева. Это очень важно, я считаю. Почему? Потому что все, кроме президента Медведева и, может, еще кроме премьер-министра Путина, уже вот это все, что сегодня «Ведомости» изложили со ссылкой на доклад, давно говорят вслух. Что у нас проблема главная судов состоит в том, что они находятся в полной зависимости от исполнительной власти, в том числе от прокурорской власти, которая, несомненно, входит — при всей специфике, — но в ветвь исполнительной власти, никак не судебной. Что в судах усиленно выстраивается вертикаль, внутри судебной системы, что тоже недопустимо. Потому что суд может руководствоваться только правом и справедливостью. И никакими указаниями, командами — от кого бы они не исходили, — он не должен руководствоваться. 

То, что Институт современного развития подчеркнул, что главная сегодня проблема не в коррумпированности в обычном понимании этого явления — в этом понимании коррумпированность судов не выходит за пределы общего уровня коррумпированности российского государственного аппарата. Но, понимаете, когда мы говорим о судье, о судах, о судьях, то, в принципе, их действия в интересах чьих бы то ни было — это все равно коррупция. В широком, более широком понимании этого слова. 

Он, допустим, не получает вульгарный конверт, как это понималось несколько лет назад или как это понимал Гоголь — ему поросеночка не приносят, борзыми щенками не дают. Это так. Но будучи и ощущая себя встроенным в эту чиновничью вертикаль, судья рассчитывает на то, что у него не будет неприятностей и он будет дальше пользоваться теми благами, которые дает ему эта государева служба в виде стабильной высокой зарплаты, косвенных выплат, хорошей пенсии, гарантий социальных и прочее, прочее. И он понимает, что его судьба и все эти блага полностью зависят от того, какие решения он принимает по делам важным для этой самой чиновничьей вертикали. 

Вот в чем проблема. Нельзя благополучие жизни судьи ставить в зависимость от того, какие решения он принимает по конкретному делу. Я вывожу за скобки обсуждения наши о преступных злоупотреблениях. Мы говорим о нормальной повседневной деятельности суда. 

Он должен быть абсолютно суверенен. В вынесении решений по конкретному делу. А судить его работу нужно по другим критериям: его профессионализм, желание учиться новому, желанию не бояться сложностей и так далее. Но никак не оценивать его работу по тому — угодное или не угодное решение он принял с точки зрения интересов даже не государства, я подчеркиваю это… У нас, почему-то, принято в последнее время смешивать, что государство — это я! Но так говорил средневековый монарх. А мы, слава Богу, в двадцать первом веке. Поэтому чиновник даже самый высокопоставленный — это не государство. Государство — это совокупность граждан, это народ страны. И только народ страны может определить, что в его интересах, а что нет. А интересы чиновника — это совсем другая вещь. 

Вот эти все вещи нужно разделить, сепарировать и это то, что в первую очередь требует сегодня судебная система с точки зрения ее реформирования. А не те половинчатые шажочки, очень несмелые, так мягко скажем — отмена промежуточного назначения судей на три года, попытки сделать Квалификационную комиссию еще белее независимой (еще посмотрим, что из этого получится). Это все полумеры. Это не стратегические изменения. А нужно вот это. И тогда к этому прибавлять все остальное — конкретное, точечное. Вот такой бы путь мне представлялся правильным.