Константин Маркин, ч. 1
Все началось с того, что я проходил военную службу в одной из частей центрального подчинения, которая дислоцировалась в Ленинградской области. Проходил я там службу с 1999 года. А в 2005 году у меня родился ребенок. И так получилось, что в результате общей неустроенности в семье мы с женой приняли решение развестись. Поскольку так сложились обстоятельства, дети остались проживать со мной. Соответственно, я прибыл к командиру части и попросил предоставить мне отпуск по ходу за ребенком, на что, естественно, получил отказ, поскольку командир части посчитал, что он не может предоставить мне такой отпуск. Тогда мы с командиром части договорились, что я обращусь в суд и, если суд примет решение, что я имею право на трехгодичный отпуск по уходу за ребенком, командир части мне его предоставит. Для решения этой проблемы мне был предоставлен трехмесячный отпуск по уходу за ребенком.
После того как в сентябре 2005 года у меня родился ребенок, я обратился в Пушкинский гарнизонный военный суд. Суд длился долго, и в конечном итоге мне было отказано в предоставлении отпуска, поскольку я являюсь мужчиной, а не женщиной. Суд посчитал, что отпуск может быть предоставлен только женщинам-военнослужащим. Как полагается, я потом обратился в кассационную инстанцию. Суд кассационной инстанции тоже мне отказал. И через месяц после отказа суда кассационной инстанции я подал жалобу в Европейский суд по правам человека. Довольно быстро — по меркам Европейского суда — я получил ответ и уведомление о том, что мое дело поставлено на рассмотрение в приоритетном порядке. Уже ближе к осени 2006 года я получил уведомление о том, что моя жалоба направлена правительству Российской Федерации и Европейский суд ждет от него объяснений по моему делу.
Естественно, как только все это произошло, командование части получило указание немедленно предоставить мне отпуск. Приказ о предоставлении отпуска был привезен мне на дом начальником штаба моей части в октябре 2006 года. Более того, по решению начальника Главного управления Генштаба генерала армии Корабельникова мне сразу была предоставлена материальная помощь в размере 200 тыс. рублей. Как звучало в приказе, эта материальная помощь предоставляется мне в связи с тем, что после получения отпуска у меня не будет средств для ухода за детьми. Поэтому, учитывая мое тяжелое материальное положение, мне предоставляется эта помощь.
После того как мне была предоставлена материальная помощь, вышестоящее командование, естественно, пожелало, чтобы я отозвал свою жалобу из Европейского суда. Но я делать этого не стал, поскольку опасался, что если я отзову свою жалобу, то очень скоро мне может быть прекращен и отпуск по уходу за ребенком. Поэтому я не стал отзывать свою жалобу. И дело в Европейском суде продолжилось.
До предоставления отпуска на меня, конечно, оказывалось очень сильное давление — вплоть до того, что меня готовили к увольнению по причине несоблюдения мною контракта. Но как только моя жалоба была направлена властям Российской Федерации, это давление прекратилось, во всяком случае в том объеме, в каком оно было до предоставления отпуска. При последующем рассмотрении дела в Европейском суде велась небольшая переписка. При этом я пытался оспаривать в гарнизонных судах взыскания, наложенные на меня в связи с тем, что я ухаживал за ребенком. Но, несмотря на то что командованием мне был предоставлен отпуск, гарнизонные суды стояли на том, что этот отпуск мне не положен и, следовательно, дисциплинарные взыскания на меня наложены законно.
Поскольку сложилась такая двойственная ситуация: с одной стороны, отпуск мне предоставили, но, с другой стороны, суды продолжали настаивать на том, что этот отпуск мне не положен, — я обратился в Конституционный суд, чтобы как-то урегулировать этот вопрос на более высоком уровне. Обратился я в Конституционный суд уже в 2008 году. В январе 2009 года моя жалоба была рассмотрена, и Конституционный суд также признал, что военнослужащий-мужчина не имеет права брать отпуск по уходу за ребенком до достижения им трех лет.
Естественно, я не мог оставить без внимания такое определение Конституционного суда. Поэтому в дополнение к ранее поданным документам я отправил это определение в Европейский суд. Возможно, что именно оно и стало той последней каплей, которая побудила Европейский суд вынести решение в мою пользу. В октябре 2009 года Европейский суд высказался в мою пользу. По его заключению, в отношении меня была нарушена статья 8 Конвенции, запрещающая вмешательство в личную семейную жизнь. Кроме того, в отношении меня была нарушена статья 14 Конвенции, которая запрещает дискриминацию. То, что, будучи мужчиной, я не могу брать отпуск по уходу за ребенком, есть явная дискриминация меня как военнослужащего по половому признаку.
Решение суда пока не вступило в силу, поскольку Российская Федерация имела право обжаловать это решение в Большой палате. Ходатайство было подано в декабре прошлого года, но Европейским судом оно еще не рассматривалось. После того как оно будет рассмотрено, станет ясно, будет ли Большая палата рассматривать мое дело повторно либо решение суда вступит в законную силу.
Комментарии