Реформа профессионального кодекса адвокатов заслуживает того, чтобы обратить на нее пристальное внимание. Так, среди вносимых изменений — возможность привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности за проступки, совершенные не только при исполнении профессиональных обязанностей (как сейчас), но и в обыденной жизни. «Жалоба, представление, сообщение признаются допустимыми поводами к возбуждению дисциплинарного производства, если… в них указаны: конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им профессиональных обязанностей и (или) общих принципов морали и нравственности в обществе», — говорится в обновленной редакции кодекса, которую приводит портал Право.Ru.
Кроме того, крайние консерваторы в адвокатском сообществе готовы наложить запрет на общественную деятельность адвокатов. Предлагалось рекомендовать им избегать публичных выступлений, которые «могут умалить авторитет адвокатуры».
«Особая буква» уже поднимала проблему общественной активности российских адвокатов. Наши адвокаты вынуждены быть не только и не столько «законниками», сколько пиарщиками, правозащитниками и политиками одновременно. Ключевое слово здесь «вынуждены».
Обвинительный характер российского правосудия давно стал общим местом. Это видно и по мелким «бытовым» делам, и по громким процессам с политическим оттенком. Факты и свидетельства, подтверждающие правоту обвиняемых, не принимаются во внимание; свидетели защиты, по «внутреннему убеждению» суда, выгораживают подсудимых, а те, в свою очередь, стремятся избежать уголовной ответственности (а вовсе не доказывают свою невиновность). Напротив, самые грубые натяжки, самые откровенные нестыковки стороны обвинения игнорируются. Приговор в большинстве случаев представляет собой близкий к тексту пересказ обвинительного заключения, разбавленный краткими выдержками из протокола судебного заседания.
Большинство оправдательных приговоров выносятся в суде присяжных, поскольку заседатели не связаны корпоративными узами с прокуратурой, полицией и следствием. Но оправдательный приговор может «не устоять» в вышестоящей судебной инстанции, потому что прокуратура его, как правило, обжалует.
В качестве примеров можно привести дело Сергея Аракчеева или недавний прецедент — дело Александра Николаева. 7 ноября 2012 года на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Самарский облсуд оправдал его за непричастностью к убийству гражданина Таджикистана, однако Верховный суд России отменил оправдательный приговор.
В условиях, когда судья играет в одной команде с прокурором и следователем, у стороны защиты нет другого шанса вытянуть процесс, кроме как придать ему максимальную огласку.
«У нас адвокаты от бессилия что-либо изменить, реально помочь вынуждены обращаться к публике, — констатирует известный адвокат Сергей Беляк. — Мы имели примеры: когда идет процесс, в конце очередного заседания кто-то из адвокатов подходит к клетке, говорит с подсудимыми, а кто-то бежит на улицу, дает интервью прессе. На Западе это есть, но не в такой форме. Там адвокаты уповают на закон, надеются на свои силы и действительно могут развернуть процесс, а в России очень часто от бессилия адвокаты начинают заниматься самопиаром, правозащитной, оппозиционной деятельностью. Это происходит от неспособности — не адвокатов, а самой системы — выполнять свои функции».
Конечно, существует и альтернативный взгляд на «самопиар» адвокатов. Есть мнение, что публичная активность адвоката обратно пропорциональна его профессиональным способностям. В качестве примера приводят «дело Pussy Riot», когда Екатерина Самуцевич, отказавшись от услуг «политизированных» адвокатов, получила в итоге условный срок, тогда как Надежда Толоконникова и Мария Алехина отправились отбывать реальную «двушечку» в колонии общего режима.
Пример сильный, но, как всегда, черт сидит в деталях. Если Самуцевич не смогла реализовать свой «преступный» замысел, а прочие участницы панк-группы успешно сплясали на солее, то, будь у всех троих самые лояльные адвокаты — члены «Единой России», православные христиане или толерантные мусульмане, — вряд ли Толоконникова и Алехина получили бы более мягкое наказание. Кроме того, как показывает практика, готовность «сотрудничать со следствием и судом» не означает заведомо гуманный приговор. Пример — дело Максима Лузянина.
Возвращаясь к реформам кодекса адвокатской этики, отметим, что предложение запретить адвокатам общественную деятельность сочли чрезмерно радикальным. В новой редакции слова о необходимости избегать публичности зачеркнуты.
Мы обратились к представителям адвокатского сообщества с просьбой прокомментировать грядущие реформы и поделиться своими соображениями по поводу того, как следует изменить статус адвоката.
Адвокат Николай Полозов, участник упомянутого здесь процесса Pussy Riot, считает, что в Уголовно-процессуальный кодекс необходимо внести изменения, расширяющие права адвоката как участника уголовного процесса.
«Надо расширить права адвокатов, предоставить право привлекать на стадии предварительного расследования свидетелей, возможность предоставления вещественных доказательств, закрепить процедуру изъятия этих доказательств адвокатом, — сказал он. — Например, в ходе адвокатского расследования адвокат находит какое-то вещественное доказательство. Но по нашим законам он не может его приобщить. В других странах адвокаты могут приобщать как вещдоки, так и свидетелей. В России адвокат может привлечь свидетеля только с согласия следствия. Нами по «делу Pussy Riot» было заявлено около трех десятков свидетелей, в том числе очевидцев, но в суде было допрошено только три незначительных».
Игорь Трунов убежден, что вносимые изменения в кодекс адвокатской этики — стремление «санкт-петербургской группы адвокатов», которая оказалась во главе российской адвокатуры, «выстроить институт адвокатуры по образу и подобию правоохранительного органа».
(Говоря о «петербургской группе адвокатов», встроенной в том числе и в законодательную власть, Трунов назвал ряд конкретных фамилий, но рекомендовал корреспонденту не указывать их в материале.)
Идея привлекать адвокатов к дисциплинарной ответственности за «бытовые» проступки — путь к установлению тотального контроля над независимыми адвокатами, считает наш собеседник.
«Любого неугодного можно привлечь к ответственности. Обтекаемые нормы этики трактуются как угодно по желанию лица, наделенного властью, — уверен Трунов. — Допустим, вам говорят: ведите себя по данному уголовному делу так, а не иначе. А если вы не послушаетесь, вас привлекут к ответственности, а вы неправильно ведете себя в быту, скандалите с женой, вас видели пьяным в ресторане, поэтому вас надо лишить статуса. Лишить статуса — значит лишить профессии. Я — тот независимый адвокат, который часто плюет против ветра и не подчиняется руководителям. И такие адвокаты первыми попадут под раздачу. Мне скоро придется семечками торговать, если пройдут такие поправки».
«Адвокатскому сообществу не хватает демократичности, — отмечает юрист. — Выборность органов руководства отсутствует полностью. Руководитель Федеральной палаты адвокатов существует в этой должности 12 лет и не собирается уходить. То же происходит и в региональных палатах. Их возглавляют чиновники от адвокатуры, которые давно забыли, что такое судопроизводство, и существуют в результате тех или иных незаконных видов деятельности, коррупционных операций».
По мнению Трунова, демократизация адвокатского сообщества придала бы определенную динамику и правоохранительной системе.
«То, чего хотелось бы, — навести порядок, в том числе и в независимой юриспруденции, — рассуждает эксперт. — Это огромный пласт юридических консультантов, которые не сдают адвокатские экзамены, не лицензируются. Сейчас можно открыть юридическую фирму, не имея юридического образования и имея кучу судимостей, давать консультации, вести дела в судах. Есть одно из предложений: те, кто имеет право вести дела в судах, должны иметь адвокатский статус. Это одно из предложений, которое периодически возникает. Но с учетом того, что адвокатура — институт недемократичный, это требование сильно напрягает юридический бизнес, коммерческих юристов, юрфирмы. Среди них есть процентов 20 фирм, где работают серьезные профессионалы, и они против того, чтобы вливаться в адвокатуру в том ее виде, как она существует».
Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов
Комментарии