Политики и политологи рассуждают о героях и антигероях прошедшей избирательной кампании

Елена Лукьянова, адвокат, член Общественной палаты, специалист по избирательному законодательству

Я хочу отметить, что российское общество движется вперед, в очень хорошую сторону. Я имею в виду то, что началось в Москве некоторое количество времени назад и 8 сентября уже имело приличную форму, — это общественный контроль соблюдения избирательного законодательства. Поэтому в целом по Москве действительно было мало нарушений в день голосования — я не говорю об административном ресурсе или о чем-то еще.

Это не касалось других регионов, но похоже, что по этому опыту и другие регионы, в которых тоже проводился единый день голосования,  возьмут этот пример на вооружение. Потому что все реально увидели, как это можно делать.

Интересные очень результаты в Башкортостане, где «Единая Россия» набрала 33 процента на выборах в высший законодательный орган субъекта. По другим регионам — много нарушений и применения административного ресурса, как, например, в Свердловской области, но тем не менее там победа. Там тоже народ переломил ситуацию.

Я считаю, что по Москве история не завершена. Мы на сегодняшний день видим, у нас есть основания предполагать, что некоторое, небольшое количество протоколов находятся или находились под угрозой выправления результатов.

Я свободна от собственных пристрастий, мне неважно, кто победит — я хочу, чтобы было по-честному. Мониторинг, который я провела лично по разным УИКам Москвы, убеждает меня в том, что цифры, которые нам озвучивают сейчас, не совсем точны, в пределах процента-полутора. И Новая Москва, которая голосовала за Собянина, составляет около 1 процента от населения. И в целом она могла бы исправить ситуацию всего на один процент.

Меня не убеждают сегодняшние цифры именно потому, что это тот случай, когда важен каждый учтенный или неучтенный голос. Когда мы наконец поймем, что можно победить на выборах одним-единственным голосом, тогда мы сможем претендовать на то, чтобы говорить о себе как об ответственном обществе, а не только как о группе лиц, которыми руководит государство.

Поэтому я считаю, что там, где есть сомнения в результатах по отдельным участкам, необходимо сверить протоколы, полученные наблюдателями, с тем, что было введено в ГАС «Выборы». И если данные различаются — необходим пересчет голосов. Нормальный, публичный, по всем бюллетеням, и корректировка результатов.

Но, насколько мне известно, еще не все территориальные комиссии подвели итоги. С чем это связано — хотелось бы знать. Что случилось с контрольными соотношениями больших протоколов? При нормальном голосовании и нормальном подсчете голосов результаты уже должны были быть.

Что касается результатов Алексея Навального, одного из главных героев этих выборов, — то это огромный успех не только Леши, но и нового поколения, ответственного за свою страну. Все, старые и малые, должны настаивать на том, чтобы до конца честно посчитать результаты.

В целом это была конкуренция, и граждане заставили — именно заставили власть более-менее честно провести эти выборы.

***

Андрей Пионтковский, политолог

Первое, что бросается в глаза, — это безусловный успех Навального, политический и психологический. С этим связана и та позорная ситуация, которая сложилась с нашими социологическими службами, которые не смогли предсказать этот результат.

Следующий момент — это очень низкая явка, свидетельствующая о потере интереса и доверия к институту выборов.

Еще бы я подчеркнул, что это был первый, пилотный проект так называемой новой… условно назовем ее «володинской», потому что Володин (первый заместитель руководителя Администрации президента. — Ред.), посоветовавшись с политологами, придумал концепцию стремления к конкуренции, транспарентности и легитимности. Это очень забавная концепция, забавный курс, потому что власть, требуя легитимности, фактически признает, что до этого она была нелегитимной. Собянин, заявляя «Давайте организуем честные выборы!», подчеркивал, что все предыдущие были нечестными.

Был и интересный план: части власти надо было создать из Собянина единственного легитимного в стране политика — видимо, для какой-то дальнейшей политической цели.

Что касается результатов этой операции, я бы сказал, что она оказалась неудачной. Ясно, что второго тура власть не допустит, и вот такая победа Собянина в первом туре с результатом 51 процент при достаточно серьезных нарушениях мало поспособствует созданию имиджа руководителя нового типа, выбранного на честных выборах. Вот такой вот спектр моментов, которые я бы обозначил в связи с московскими выборами.

Еще одним событием стало избрание Евгения Ройзмана мэром Екатеринбурга.

Однако Ройзман — не новый человек в политике, хотя его часто ставят в один ряд с Навальным как некое новое явление. Напомним, что он был членом Государственной думы, был в «Справедливой России», поэтому трудно назвать его политическим откровением. Это укладывается в действующую концепцию: власть хочет создать видимость собственной легитимности, проводя, как она утверждает, честные выборы, а кроме того — интегрировать внутрь себя, сделать системными наиболее ярких несистемных политиков. В данном случае — Ройзмана и Навального.

С Ройзманом, по-моему, проблем не будет, он будет хорошо себя чувствовать внутри власти. А относительно Навального — ведь неслучайно были все эти пассы в его адрес: освобождение из тюрьмы, подписи муниципальных депутатов. Это было приглашение: давай, Леша, ты талантливый политик, давай к нам, во власть, в системные политики. Об этом написал прямым текстом некто Злобин — есть такой псевдоамериканский политолог, считающийся приятелем Волошина. Он написал, что из несистемного политика Навальный становится системным. Это — прямое приглашение Навальному: стань одним из нас! И его политическое будущее зависит от того, как он на него ответит.

Собственно, это уже произошло на митинге (9 сентября в Москве на Болотной площади. — Ред.), на котором он объявляет выборы нелегитимными, требует пересчета голосов и назначения второго тура. Да, Алексей превратился из блогера и политзаключенного в такого политика федерального масштаба.

Но, если хотите мой прогноз, мне кажется, он откажется от этого предложения и предпочтет утвердиться в роли лидера радикального.

***

Евгения Чирикова, политик, экоактивист

«Армагеддон», который мы ждали в Москве, произошел в Екатеринбурге. И я лишний раз убедилась, что успех предвыборной кампании зависит даже не от того, насколько технологично она проведена, а от того, какой труд был вложен в данный конкретный регион на протяжении лет. Вот если человек действительно много-много лет пытается сделать что-то конкретное для этого города, то рано или поздно его изберут.

И в этой связи мне хотелось бы отметить не только Женю Ройзмана, но также и Диму Трунина, который избирался в Московской области, и его утром 9 сентября пытались арестовать. Слава Богу, что благодаря усилиям прессы его отбили благодаря тому, что шум перешел в паблик.

У Дмитрия та же история, как у Ройзмана, но просто, честно говоря, она короче. Полгода назад Дмитрий начал бороться за Истринский район, за деревню Кривцово. Я присутствовала на этих выборах, там было очень интересно, потому что там была явка больше 50 процентов уже к трем часам дня. Люди туда шли просто толпами. Дмитрий полгода бился за Истринский район, чтобы там не происходил рейдерский захват земель, потому что там силами местного единоросса с прекрасной фамилией Обманкин пытались застроить зеленые зоны этого чудесного, очень красивого района. И, собственно говоря, эти полугодовые усилия увенчались успехом.

Мы думали, что там особых проблем не будет, потому что на участке есть КОИБы. Но, оказывается, и против КОИБов есть прием. Можно, например, вытащить из него флешку, а тех людей, которые подойдут к ней, наблюдателей, будут просить вернуть флешку на место — их полиция просто избила. А утром Следственный комитет задерживает Дмитрия на том основании, что он якобы украл какой-то протокол, что, естественно, является полным бредом: зачем ему воровать какие-то протоколы? Если бы не вмешательство прессы в это дело, я не знаю, где бы сейчас Дмитрий был.

Это никак на Диму не повлияло отрицательно. Он сказал — вы знаете, как я боролся за эту землю, как я помогал людям ее отстаивать, так я и буду это делать. Мне кажется, такой подход самый правильный.

По Москве самое главное, что мы увидели, — равнодушие. Не пришли люди. Проблема в том, что никому не удалось достучаться до сердца москвичей. Никому из кандидатов не удалось предложить такую мечту, за которую хотелось бы подняться с дивана, уехать с дачи и отдать свой голос вот этому прекрасному и незабываемому мэру.

Мне очень неприятно, что Собянин отказался от пересчета голосов: ведь если твоя победа честная, то тебе нечего бояться — пожалуйста, пересчитывайся! И в то же время мне не очень понравилась агрессия со стороны сторонников Алексея Навального. Когда, например, Сергею Митрохину говорят «Уйди с дороги, мурзилка!» и начинают оскорблять человека, который очень много сделал для города, — мне это было неприятно, обидно, и я считаю, что такое поведение недостойно.

При этом мне хотелось бы отметить, что сама кампания у Алексея Навального была очень технологичная. Я, поскольку сама проводила кампании, видела, какой это труд, как много он работает, как много он с людьми встречается. Вот это было очень круто. И результат, который он получил, — для Москвы очень приличный.

Та работа, которая была проведена волонтерами Алексея и им самим, сыграла свою роль. Если вести технологично кампанию, процент будет выше. Другое дело, что, если бы он боролся за Москву так, как в свое время Ройзман боролся за Екатеринбург на протяжении 15 лет, если бы у Алексея была своя тема, кроме борьбы с привилегиями и федерального масштаба ворами, если бы у него была локальная московская тема с его-то харизмой и энергией… Например, борьба с точечными застройками, или борьба за зеленые зоны, или борьба за то, чтобы наш город перестал быть таким жестоким по отношению к людям с ограниченными возможностями.

В целом московская избирательная кампания была честнее, чем, например, в Московской области. Такого, чтобы из КОИБа вытаскивать флешку и избивать наблюдателей, — в Москве не было. Мухлеж был небольшой. Обычно мухлюют они как следует, серьезно, натягивают по 10—15 процентов. «Плавали, знаем». Мы помним, как в Химках ловили на президентских выборах целые автобусы с гастарбайтерами, какая была явка на избирательном участке в Химках, когда у нас были выборы мэра и когда прописывались тысячи новых людей в химкинские квартиры. Там были чудовищные фальсификации, причем начальник участка избирательного позволял себе лично избивать наблюдателей, была настоящая большая драка, вызывали подкрепление ОМОНа.

В Москве этого ничего не было. Но меня очень смущает надомное голосование — ясно, что какой-то процент фальсификации был. Правда, меньше, чем обычно.

Материал подготовили: Владимир Титов, Александр Газов