15 лет правозащитники «пробивают» антикоррупционное законодательство. За это время по уровню коррупции Россия оказалась на 48 месте в списке из 180 государств. И вот в конце декабря 2008 года Государственная Дума, наконец, рассмотрела пакет законов по противодействию коррупции, предложенный Дмитрием Медведевым. Но после внесения депутатами уймы поправок и изменений, вокруг которых развернулись необычайно жаркие дебаты, на выходе мы увидели совсем другой документ. По сравнению с тем, что изначально было предложено президентом, законопроект стал значительно хуже.
Самые большие споры среди депутатов вызвала норма, касающаяся вопросов декларирования чиновниками своих доходов. Как известно, Медведев выступил с предложением узаконить порядок, в соответствии с которым чиновник любого уровня должен декларировать не только свои доходы, но и отчитываться за доходы ближайших членов семьи. Однако депутаты не поддержали президентскую идею. В итоговой версии закона остались только супруг и супруга, а так же несовершеннолетние дети. Груднички. Как бы это смешно ни звучало, но их доходы чиновники теперь тоже будут декларировать.
В той же Англии или Соединенных Штатах Америки даже помощники госчиновников обязаны сдавать декларации. В некоторых случаях доходы проверяются и у членов их семей. У нас же ограничиваются несовершеннолетними детьми.
Правке подверглись и многие другие президентские инициативы. Например, Дмитрий Медведев предлагал сократить количество лиц, пользующихся иммунитетом перед правоохранительными органами. Однако я что-то не вижу, чтобы парламентарии сколько-нибудь заметно сократили список «спецсубъектов». В принятом Госдумой законопроекте эта идея отражена лишь в общем виде и не уточняет категории госслужащих, которые будут исключены из перечня лиц, «в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам».
Самое настоящее безобразие творится по уголовному праву, в котором я специалист с полувековым стажем. Вы знаете, что по реформе 2003 года из Уголовного Кодекса был удален такой вид наказания как конфискация. И вот сейчас депутаты были просто обязаны его восстановить. Этого требовала не только логика, но и ратифицированные в России нормы международного права. Но Госдума не сделала этого. Депутаты ограничились добавлением пункта о конфискации к списку возможных наказаний еще по восьми статьям. Причем к тем из них, которые в этом не так уж и нуждались.
Но почему-то парламентарии забыли о конфискации, рассматривая вопрос о мошенничестве в крупном размере, коммерческой коррупции, подкупе.
Взяточникам конфискация теперь не страшна. Чего не скажешь об экстремистах. Хотя экстремизм – преступление политическое, и подвергать имущество экстремистов конфискации - значит, действовать методами опричнины. Более адекватного термина в русском праве нет.
Кому было выгодно выхолостить из закона пункт о конфискации? Ответ, как мне кажется, тут очевиден: тому, у кого есть имущество, нажитое преступно. То есть, всей нашей власти.
Изначально в пакете антикоррупционных законов была прекрасная статья «Незаконное обогащение». Появилась она еще в 2003 году, в соответствии с Конвенцией ООН о противодействии коррупции. В статье говорилось, что если должностное лицо не способно объяснить фискальным органам многократное превышение своих доходов, если чиновник не может доказать легальность наличия у него дополнительных средств, он подлежит уголовной ответственности. Наши депутаты, как и ожидалось, оказались ярыми противниками этой статьи. В итоге она до сих пор не принята.
Не так давно было проведено исследование, насколько эффективно государство осуществляет изъятие преступно нажитых средств. По этим данным, в год на борьбу с коррупцией федеральные власти тратят примерно 1 триллион рублей, конфискует же имущества не более чем на 36 миллионов. Среди изъятого: электропилы, мобильные телефоны и другие никому не нужные вещи. Ни яхт, ни самолетов, конечно, и близко нет.
Противоречивую реакцию у депутатов вызвала и идея Медведева, которую журналисты сразу же окрестили «законом о доносах». После долгих обсуждений парламентарии убрали этот пункт из антикоррупционных документов, запретив чиновникам «стучать» друг на друга. Сделано это, на мой взгляд, правильно. Так или иначе, но конфликтов внутри коллективов провоцировать не стоит.
Вместе с тем, некий орган контроля, в который любой человек, в том числе и госслужащий, мог обратиться по установленному им факту коррупции, нам нужен. Стоит задуматься о возрождении этико-правовых судов коллективов.
Подводя итог, хочется отметить, что, несмотря на некоторую инертность депутатов, их понимание сложившейся в России ситуации с коррупцией в целом правильное. Для членов Госдумы не стало открытием, что статьи о коррупции относятся к числу самых латентных в российском законодательстве и что показатели раскрываемости подобных дел не дотягивают даже до 1%.
Дело ни в нехватке законов, и не в размытости понятий, о ч ем так много говорилось во время парламентских слушаний. Дело в беззубости нашей правоохранительной системы. Взяточники практически совсем не привлекались к уголовной ответственности. А когда привлекались, то суды умудрялись в половине случаев тяжких коррупционных преступлений давать условные осуждения. От раза к разу практика показывала, что законы не работают.
Сегодня есть надежда, что ситуация все-таки изменится. Ведь помимо принятия основного антикоррупционного документа в ходе слушаний изменениям подверглись еще 26 законов. Они касаются уже не самого факта взятки - чего после драки-то кулаками махать. Их цель - борьба с условиями, способствующими коррупции. Нужно давно уже было бить по криминогенным условиям, распространяющим эту заразу в обществе. Что, наконец, и сделано.
Многое зависит от нас с вами. Вопрос о коррупции не только юридический. Он касается и уровня нашего правосознания. Вы знаете, что история чиновничьего кормления в России уходит в века. Но мириться с этим, принимать коррупцию как культурно-историческую данность в любом случае нельзя. Мой совет простой:: «Не давайте взяток, ребята!» И все – не будет никакой коррупции. Но у нас же не могут не давать, потому что во всех сферах жизни общества правит такая бюрократическая волокита, что человеку легче «дать на лапу» нерадивому чиновнику, чем ходить по всем кабинетам, биться в закрытые двери, терпеть унижения.
С этим, конечно, надо нещадно бороться. Прежде всего, государству. Но и людям закрывать глаза на коррупцию тоже нельзя.
Комментарии