Госмонополия

ОАО «Газпром» — крупнейшая компания России. Краса и гордость страны, основа ее экономической и политической стабильности. Единственное по-настоящему эффективное оружие отечественной дипломатии. Контроль над пятой частью общепланетарных запасов газа, не менее 20 процентов его мировой добычи, 33 млрд долларов выручки и 4,6 млрд долларов чистой прибыли. Пять процентов российского бюджета, 6 млн рабочих мест. 

Но это всего лишь верхушка гигантского айсберга, скрывающая под толщей воды множество интересных и мало кому известных фактов. Стоит копнуть чуть глубже, и «Газпром» предстает в несколько ином, менее приглядном виде. 

Скажем, кто бы мог подумать, что крупнейшего налогоплательщика России аналитики считают самой «серой» компанией страны. По объемам скрытых от глаз государства средств и уведенных «налево» высокодоходных активов ей просто нет равных. Эксперты уверены, что проворачиваемые в «Газпроме» финансовые махинации наносят РФ ничуть не меньше ущерба, чем пресловутые залоговые аукционы и приватизационные скандалы начала 90-х годов прошлого века. 

В настоящее время оценить его реальные размеры не представляется возможным. С момента основания компании на информацию о движении ее финансовых потоков наложен «гриф секретности». Любые попытки узнать правду об истинной ситуации в «Газпроме» встречают яростное сопротивление государства. Еще бы — Кремль не любит, когда его бизнес «рассматривают под лупой» в поисках микробов, нечистот и грязи. 

Хотя никакие увеличительные стекла в данном случае не требуются — слишком велики масштабы мошенничества в «Газпроме» и наглость ее кремлевских руководителей, чтобы скрыть воровство от глаз наблюдателей. 

Кому принадлежит «Газпром»

«Газпром» — национальное достояние России» — этот наполненный патриотизмом лозунг звучит с каждого телеэкрана страны. Многие, наверное, задавались вопросом: а что, собственно, это значит? Национальное — это чье? 

На самом деле ситуация предельно проста: 70-летний советский опыт приучил нас к тому, что национальное имущество есть имущество народное — то есть ничье. Ну а все, что ничье, в нашей стране принадлежит государству.

В случае с «Газпромом», казалось бы, дело обстоит именно так. По официальной информации, государство владеет контрольным пакетом акций компании — 50 процентов плюс одна акция. Вместе с тем аналитики уже не раз высказывали сомнение в достоверности этих данных. 

Всю прошлую зиму россияне наблюдали за скандальным переходом футболиста сборной России, а по совместительству лица рекламной кампании ОАО «Газпром» Андрея Аршавина в западный клуб. Вряд ли кто-то забыл, сколько в этой истории было шума и гама. Народ долго не мог смириться с тем, что наше футбольное «национальное достояние» досталось иностранцам. 

Интересно, а что бы сказали люди, если бы узнали, что за границей оказался не только Аршавин, но и солидная часть самого «Газпрома»? Как бы они отнеслись к тому, что крупнейшая российская компания уже давно не совсем российская? Думается, что народное возмущение было бы беспрецедентным.

Как известно, только к 2005 году государству удалось получить полный контроль над «Газпромом» —за счет выкупа примерно 11 процентов акций монополии у его дочерних компаний. Однако, по мнению ряда экспертов, широко разрекламированная победа Кремля в войне «долевых раскладов» была не чем иным, как хорошо спланированным пиаром, призванным успокоить народ. Мол, все в порядке — «национальное достояние» в надежных руках. Проведя скрупулезные подсчеты, экономисты выяснили, что во владении государства находится максимум 40 процентов компании. 

Вопрос: куда тогда делись подотчетные десять процентов акций? Хотелось бы, конечно, верить, что они оказались в карманах больших и маленьких кремлевских чиновников. Но нет — акции почти в полном объеме ушли на запад. По разным оценкам, в период с 2002 по 2007 годы зарубежные инвесторы смогли получить прямой или опосредованный (через подставные фирмы) доступ к активам «Газпрома». Постепенно им удалось увеличить свою долю в компании примерно до 25 процентов. 

В официальном списке иностранных владельцев «Газпрома» числятся E.ON Ruhrgas — крупнейший в Германии дистрибьютор газа (контролирует 6,5 процентов акций российской монополии), клиенты немецкого Deutsche Bank (более 3 процентов акций) и шведский фонд Vostok Nafta (1,3 процента). Оставшиеся 13—14 процентов, судя по всему, осели в США — конкретно в Bank of New York, действующем в интересах американского Министерства финансов. Как и когда это произошло — неизвестно. 

Никто, конечно, не против, что совладельцами «Газпрома» являются иностранцы. Другое дело, в этой ситуации уже невозможно говорить о том, что монополия действует только в интересах России. Все-таки даже четверть собственности — это возможность влиять на политику компании. В случае с «Газпромом» — на политику всей России. 

Друзья наши меньшие 

Основной доход «Газпрома» — продажа российского газа в страны Европы и СНГ. Роль поставщика исполняет стопроцентная дочерняя компания монополии OOO «Газпром экспорт» (до октября 2006 года — OOO «Газэкспорт»). Однако финансовая отчетность этого гиганта, занимающего лидирующие позиции в мировом рейтинге дистрибьюторов энергоресурсов, тщательно скрывается. Причем не только от журналистов, но и от потенциальных партнеров и покупателей.

Что ж, нежелание газпромовских боссов афишировать экспортную деятельность компании вполне объяснимо: большие деньги — большие аферы. И если в работе с западными заказчиками российская монополия старается соблюдать приличия, осуществляя торговые операции в «белую», то в схемы поставок энергоресурсов в страны постсоветского пространства изначально заложен воровской интерес. Ярчайший тому пример — российско-украинские газовые отношения. 

Москва и Киев никогда не торговали газом напрямую. Между ними всегда стояли посредники, которые играли роль «губок», впитывающих «левые» денежные потоки. Впоследствии все неучтенные, выведенные за пределы легального поля доходы распределялись между газпромовским начальством и их украинскими друзьями. Шло время, менялись посредники, но эта весьма эффективная схема оставалась востребованной. 

Одной из первых таких «губок» была «ИТЕРА». Судить об объемах уведенных компанией средств очень сложно. Однако подробный анализ некоторых операций с участием «Газпрома» и «ИТЕРА» позволяет сделать вывод, что речь может идти о нескольких десятках миллиардов долларов. 

В качестве иллюстрации к вышесказанному. В 1998—2000 годах «Газпром» часто гасил налоговые обязательства не деньгами, а газом. Такая схема взаиморасчета действовала, например, в отношениях с Ямало-Ненецким автономным округом. Северяне получали газ по 2—7,5 долл. за тысячу кубометров. Однако надолго в регионе он не задерживался — власти округа быстро перепродавали его «ИТЕРА». Причем по той же стоимости. У «ИТЕРА», в свою очередь, газ тоже не залеживался, уходя на Украину. Но уже гораздо дороже — по 70—80 долларов. 

Любопытно, что, несмотря на сверхдоходы, «ИТЕРА» очень быстро стала должником ямальцев. Власти округа, недолго думая, продали образовавшийся долг «Газпрому». Но «живых» денег у крупнейшей компании России тогда не оказалось, поэтому она снова расплатилась газом. Регион распорядился им очень оригинально — снова продал «ИТЕРА». Хитрая схема пошла по второму кругу. 

Согласно отчету Счетной палаты РФ, официальная упущенная выгода «Газпрома» от ямальских соглашений с «ИТЕРА» составила 5,53 млрд долларов. Не менее половины этой суммы ушла «налево». 

Там, где не работали чисто финансовые схемы, «Газпром» отмывал деньги за счет бартера. Профилировалась на этом уже другая украинская посредническая компания — ЗАО «Промышленно-финансовая корпорация «Единые энергетические системы Украины» (ЕЭСУ), возглавляемая Юлией Тимошенко. 

В условиях непростой экономической обстановки на Украине в середине 90-х многие предприятия страны рассчитывались за газ продукцией (трубами, металлопрокатом и т. п.) по бросовым ценам. Но не напрямую с «Газпромом», а через ЕЭСУ. Российская монополия почему-то получала эту продукцию втридорога. 

Как ЕЭСУ устанавливала цены на украинские товары, можно судить, например, по истории поставок армейских тумбочек в Минобороны РФ в счет погашения долга перед «Газпромом». Сколько могла тогда стоить тумбочка? Доллар? Два? Пять? Максимум десять. Но компания Тимошенко оценила тумбочки в 45 долл. за штуку. И ничего — «Газпром» и российские военные были довольны. Видимо, «откат» от общей суммы сделки их вполне устроил. 

«Газпром» и мафия

Сегодня одним из самых перспективных бизнес-направлений «Газпрома» считается сотрудничество с итальянской нефтяной и газовой компанией Eni. Совместный проект строительства газопровода «Голубой поток» в перспективе сулит обеим сторонам огромные прибыли. 

По официальной версии, история партнерства России и Италии в области торговли энергоресурсами берет свое начало в 2007 году. Тогда неожиданно для многих консорциум Eni и Enel принял участие в аукционе по продаже активов банкротящегося ЮКОСа. За 5,83 млрд долларов итальянцы приобрели ряд газовых компаний и двадцать процентов акций «Газпром нефть». Впрочем, в этот же день победитель предложил «Газпрому» опцион на выкуп доли «Газпром нефти». 

Это удивительное взаимопонимание двух конкурирующих компаний до сих пор вызывает массу вопросов. Ясно, что имел место сговор. С другой стороны, не совсем понятно, почему в него были втянуты итальянцы. Не проще было бы отдать долю в «Газпром нефти», например, участвовавшей в аукционе «Роснефти»? 

Конечно, проще. Но не столь выгодно для руководства «Газпрома». У него в Италии свои интересы. Задолго до появления Eni в России газпромовские боссы сами побывали на Апеннинах. И как вы понимаете, не в качестве туристов. 

По некоторым оценкам, уровень развития теневой экономики в Италии достаточно высок. При этом страна является полноправным членом Европейского союза. Соответственно, вложение средств в теневой сектор итальянской экономики — первый шаг в процессе легализации «левых» капиталов на Западе. Этим нехитрым способом отмывания денег пользовалась не одна российская компания. В том числе и «Газпром», чье руководство за период с 1999 по 2005 год «пропустило» через Италию (особенно ее сицилийскую часть) сотни миллионов долларов. 

В 2006 году подробности этой махинации стали известны широкой общественности, когда прокуратура Палермо в поисках денег мафии начала расследование относительно местной компании Sirco, подозреваемой в связи с организованной преступностью. Фирма торговала газом, реализуя энергоресурсы на рынках Италии, Румынии и Югославии. В ходе обыска в одном из офисов Sirco полиция обнаружила рабочий вариант контракта с российским «Газпромом» и визитную карточку его высокопоставленного менеджера. 

Разразился крупный международный скандал. Никогда раньше имя российской газовой монополии, в совет директоров которой входят представители высшей государственной власти РФ, не звучало рядом с именами лидеров итальянской мафии. 

О том, что «Газпром» действительно имел с ними отношения, говорит и тот факт, что посредником между российской и итальянской сторонами выступала малоизвестная украинская компания Revne. За счет использования этой типичной «губки» газпромовскому руководству удалось отмыть и легализовать на Западе не менее полумиллиарда долларов.

Возвращаясь к Eni, стоит отметить, что выкуп доли «Газпром нефти» российская монополия осуществляла в несколько этапов в течение двух лет. Только к весне 2009 года «Газпром» стал полноправным владельцем компании. По официальным данным, итоговая сумма сделки составила 4,2 млрд долларов. По неофициальным — на четверть дороже. За счет разбивки платы за «Газпром нефть» на несколько траншей газпромовским боссам удалось вывести в Италию по меньшей мере миллиард долларов. 

Себе — дороже

Газпром прибегает к использованию фирм-«губок» не только на внешнем, но и на внутреннем рынке. Гигантские, ничем не мотивированные траты российской монополии уже стали притчей во языцех. За счет завышения цен на приобретаемую продукцию компании удается уводить «налево» сотни миллионов долларов. Ключевую роль в этой системе играют поставщики-посредники. 

Несколько лет назад «Газпром» объявил войну «откатам». Согласно установленным правилам решение о выборе поставщика должно было приниматься только на конкурсной основе. Однако как показала практика, введение формальной конкуренции заметного влияния на ситуацию не оказало. Тендер все равно выигрывают те, кто должен был его выиграть. 

К примеру, как вы думаете, кто победит в объявленном «Газпромом» конкурсе на поставку грузовиков «Урал», если известно, что в борьбе за тендер участвует единственный в своем роде завод-производитель — ОАО «Урал»? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, как может показаться на первый взгляд. Вопреки логике, право на поставку этой техники получит некое сомнительное ООО, название которого никому ни о чем не скажет.

Похожая ситуация и с поставками комплектующих для газодобывающей техники. Как известно, «Газпром» традиционно использует на своих производствах газоперекачивающие агрегаты, произведенные «Пермскими моторами» и рыбинским НПО «Сатурн». Однако тендер на поставку этого дорогого (стоимостью до 200 млн рублей) оборудования от раза к разу получают сомнительного происхождения ООО.

Руководство «Газпрома» не устает повторять, что компания не работает с фирмами-однодневками. Однако согласно результатам многочисленных журналистских расследований в большинстве случаев партнерами монополии становятся весьма странные учреждения. Скажем, почему контракты на несколько сотен миллионов долларов получают фирмы с уставным капиталом в 10 тыс. рублей? Почему крупнейшая компания России работает со всякой «мелюзгой», существующей на рынке не больше года? 

По большому счету ничего странного здесь нет. За бесчисленными «однодневками» стоят близкие к газпромовскому руководству люди, в некоторых случаях — прямые кровные родственники. Родовую бизнес-преемственность в нашей стране еще никто не отменял.

Возьмем, к примеру, компанию «Стройтрансгаз», осуществляющую подрядно-строительные услуги для газовой промышленности. На ее счету участие в таких крупных проектах «Газпрома», как «Голубой поток» и «Ямал — Европа». И это несмотря на то, что услуги этой компании обходятся российской монополии в несколько раз дороже, чем работа конкурентов из других стран. 

Секрет успеха «Стройтрансгаза» в том, что в составе его руководства долгое время числились дочь Рема Вяхирева и сын Виктора Черномырдина. После того как этот факт получил огласку, отпрыски газпромовских боссов покинули компанию. Однако, скорее всего, они продолжают оказывать влияние на ее деятельность. Так или иначе, «Стройтрансгаз» все еще пользуется благосклонностью высокопоставленных менеджеров монополии, получая крупные подряды на миллиарды долларов. 

Продолжение следует.