Скандал

В департаменте тыла МВД возникновения претензий со стороны правоохранительных органов не подтверждают, но и не отрицают. Между тем, по информации РБК daily из источников в ведомстве, уголовное дело действительно заведено.

Речь идет о закупках бронированных машин Volkswagen-Caddy, которые должны были использоваться для перевозки денежных средств и ценных грузов. Оказалось, что приобретенные для нужд министерства автомобили не отвечают требованиям безопасности и не соответствуют нормативам, заявленным при объявлении конкурса на поставки. Следствие сомневается, что борьба за тендер была по-настоящему конкурентной, поскольку выигравшая его компания продала машины ведомству по ценам как минимум на 200 процентов превышающим рыночные. Из чего правоохранители сделали вывод, что в сумму сделки изначально был заложен «откат».

Точное количество закупленных департаментом тыла МВД автомобилей Volkswagen-Caddy и причастность к этому конкретных должностных лиц пока не называются, обвинение тоже до сих пор никому не предъявлено. Не желает выносить сор из избы и менеджмент российского представительства концерна. В Volkswagen Group Rus заверяют, что об уголовном деле ничего не слышали. Единственное, о чем они в настоящий момент готовы говорить, — так это о том, что действительно выпускают бронированные автомобили, используемые в том числе для нужд силовиков.

По мнению экспертов, история с поставками в милицейские органы Volkswagen-Caddy практически полностью идентична наделавшему много шума скандалу по делу Daimler. Похожи не только коррупционные схемы, но и возможные последствия расследования явно криминальных контрактов.

«Дело Daimler» обсуждается в российских СМИ и в экспертном сообществе уже несколько месяцев. Однако никаких реальных подвижек в его расследовании нет. Следственные мероприятия еще даже не начались. На данный момент известно, что СКП приступил лишь к доследственной проверке фактов злоупотреблений со стороны российских чиновников при закупках автомобилей у немецкого концерна. И только через 30 дней должно быть принято решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в возбуждении.

Мало кто сомневается, что следственные органы предпримут максимум усилий, чтобы спустить это дело на тормозах, поскольку по итогам его расследования может возникнуть масса вопросов к высокопоставленным чиновникам из органов государственной власти и силовых ведомств.

По этой же причине специалисты сомневаются и в перспективах набирающего обороты «дела Volkswagen». Скорее всего, его тоже замнут, сославшись на отсутствие оснований и правовых возможностей для установления истины.

Комментирует Светлана Локтева, генеральный директор компании «Тендер-Консалтинг»

Сегодня тендеры на госзакупки проводятся на электронных площадках, что облегчило жизнь всем участникам и сократило время этих мероприятий. Конечно, бывают и ошибки операторов, система «виснет». Пока не все работает как надо. Главная трудность в проведении самих торгов в том, что при наличии пяти основных электронных площадок необходимо для каждой из них покупать отдельный ключ.

По идее, в аукционе побеждает тот, чья цена на поставку товаров или оказание услуг окажется самой низкой. Причем у победителя может быть очень плохая квалификация, плохая репутация, а фирма может быть вообще открыта чуть ли не вчера. За последнее время в торгах стало участвовать большое количество никому ранее не известных фирм. И они понижают изначальную стоимость контракта на 80, к примеру, процентов. С учетом налогов и других сборов такие фирмы не получают никакого дохода с выигранного тендера. И если итоговая стоимость контракта превысит предложенную поставщиком, то он и будет нести финансовые потери. Никто пересматривать условия в пользу увеличения стоимости предоставленных услуг или поставленных товаров не будет. Логика таких компаний проста — оказать услугу или поставить товар по минимальной цене, чтобы наладить контакт с клиентом и договориться с ним о выигрыше дальнейших тендеров.

Часто чиновники либо сами открывают коммерческие фирмы под конкретный тендер, либо берут определенную сумму с поставщика за выигрыш. Раньше эта сумма доходила до 30 процентов от общей, контрактной стоимости, но сейчас немного понизилась и составляет около 20 процентов

Впрочем, каждый случай торгов индивидуален. Ставка «сборов» варьируется. Те же компании, которые пытаются обойти условия и сыграть на понижении цены, вынуждены разными способами снижать конечную стоимость своих товаров или услуг в ущерб качеству.

Если итоговая стоимость товаров или услуг, которую предложил победитель торгов, оказывается очевидно выше, чем есть на самом деле, виновным оказывается госорган, который объявлял тендер, и появляется возможность оспорить результаты. Однако такое завышение еще нужно доказать, что предполагает кропотливую работу. Исходя из нашего опыта, госорган всегда сможет выйти сухим из воды, обосновав необходимость таких трат. А человека или организацию, которая начнет оспаривать результаты или просто заявит о таком желании, неминуемо ждет жесткая реакция. К примеру, из заявки компании-бунтаря будет выдран какой-то лист, без которого сама заявка окажется недействительной. Здесь никакие контролирующие органы права искателя правды не защитят.

Таким образом, абсолютно на сто процентов честные торги пока продолжают оставаться для России недостижимой мечтой.