Сумма просроченных кредитов сроком более 180 дней у Сбербанка составляет 26,5 млрд рублей, но процент таких кредитов пускай и незначительно, но сократился — с 4,7 до 4,5 процентов.
«Несмотря на то что у нас низкий показатель просрочки по кредитам физлиц (3,6 процента против 7,5 процента по системе в целом), мы понимаем, что часть заемщиков, получивших кредиты до кризиса и столкнувшихся со сложностями, не смогут восстановить их нормальное обслуживание. Поэтому мы хотим дать тербанкам дополнительный инструмент в работе с проблемными кредитами», — пояснил директор департамента рисков Сбербанка Вадим Кулик.
Комментирует Антон Орех, обозреватель радиостанции «Эхо Москвы»
Те, кто с коллекторами не сталкивался, имеют об их деятельности смутное представление. Кто-то каламбурит: «попасть в коллекцию», «угодить в коллектор к коллекторам» и тому подобное. Называют их коллекторными агентствами, что неправильно с точки зрения языка, или величают их бандитами, что неправильно уже с точки зрения закона.
Этот бизнес существовал всегда. В прежние времена работа с проблемными долгами осуществлялась путем утюга на пузо или паяльника… страшно сказать в какое место. Но времена меняются. Бандитский капитализм уступает место цивилизованному бизнесу, хотя часто речь идет об одном и том же роде деятельности и об одних и тех же людях. Поглядел на коллекторских сайтах на эти одухотворенные лица — не на все, конечно, — и особо много отличий не нашел. Но дело свое они добре знают. А после кризиса 2008 года они, безусловно, в хитах.
По каким причинам Сбербанк не сотрудничал с ними раньше — не знаю. «Сбер» решал вопросы сам и решал, надеюсь, исключительно лаской и добрым словом. И судя по его же отчетности, решал успешно. Но почему-то решил доверить это дело «профессионалам», невзирая на то, что, кроме ВТБ, госбанки с ними дела не имеют. Любопытно, что Сбербанк, самый крупный, можно сказать, подавляющий банк страны, пошел на эту меру, не пожелав подождать всего несколько месяцев до принятия закона о взыскании просроченной задолженности, регулирующего как раз и деятельность коллекторов.
Между прочим, интересно узнать, что будет в этом законопроекте, потому что это уже не первая попытка создать документ, упорядочивающий данную специфическую деятельность. Летом коллекторы сами написали соответствующую бумагу, надеясь, что в том угаре, который тогда повсеместно наблюдался в атмосфере, никто ничего толком не разглядит и законопроект прокатит. Там не было утюгов и паяльников, там было даже такое проявление гуманизма, как запрет беспокоить человека по ночам. Но в остальное время должника ждал ад. Его могли трясти как грушу — «дядь, дай миллион, дай миллион, ну дай миллион». Звонить в дверь, обрывать телефоны, заряжать робот, который SMS-рассылкой парализовывал бы работу мобильного телефона. О должнике становилось бы известно всем, а его источники и размеры дохода переставали быть для коллекторов тайной. А в итоге должник должен был еще и компенсировать расходы на выбивания долга, а расходы эти часто могут быть не меньше самой задолженности. Получался мягкий террор.
Но пока Сбербанк не работал с коллекторскими агентствами, большинство россиян чувствовали себя в целом неплохо, хотя не платить по кредитам, конечно, не очень порядочно. Теперь же остается ждать закона о коллекторах и трезвее оценивать свои возможности, прежде чем брать в долг. Потому что долг потом будет красен не только платежом, но и многими живописными прелестями.
Комментарии