Бизнесу трудно пробивать административные барьеры и выдерживать недобросовестную конкуренцию

Александр Шохин, кризис заставил часть бизнеса пасть в объятья государства

С одной стороны, доля государства в экономике чересчур велика. Я имею в виду государство как предпринимателя. Чересчур велики госактивы. Они были большие и до кризиса, а после кризиса перешли государству в качестве некоего залога за предоставленную частному капиталу финансовую помощь. И поэтому у нас появилось — например, в банковской сфере — много полугосударственных банков. Под контролем находятся и «Связь-Банк», и «Глобэкс», которые еще недавно были частными банками.

Поэтому, безусловно, когда мы говорим, что много государства в экономике, то мы говорим, что надо создавать в экономике конкурентную среду. Поскольку любая госкомпания или банк с госучастием — они пусть даже неформально через закон, но имеют какую-то гарантию и поддержку государства. Контрагенты и население, если речь о банках идет, это чувствуют и начинают с большим интересом работать с госкомпаниями и госбанками. Это деформирует конкурентную среду. Снижает качество услуг. Не позволяет снижать цены и так далее.

Поэтому мы выступаем за выход государства из тех структур, где ему не надо присутствовать. Причем это можно сделать достаточно быстро. Это во-первых. Во-вторых, необходимо направить все доходы в пенсионный фонд, с тем чтобы было понятно, что эти деньги не берутся у населения, не берутся с бизнеса или повышения налогов, а государство фактически свой ресурс использует.

Если говорить о вмешательстве государства через различного рода регулирование, надзор и так далее, то, безусловно, здесь административные барьеры связаны с многочисленными проверками или иными барьерами — коррупционными в том числе. Они достаточно велики. И наш опрос показывает, что хотя бизнес волнуют и другие проблемы: нехватка квалифицированных кадров, доступ к финансовым кредитным ресурсам, — тем не менее коррупция как проблема устойчива на протяжении всех лет наших наблюдений. Все последние как минимум пять лет — коррупция в тройке главных проблем бизнеса всегда находится. И тот факт, что коррупционные схемы работают, означает, что не государство в частном секторе избыточно присутствует, а коррумпированное чиновничество. Стало быть, многие законы возможно толковать чиновникам в ту или иную сторону.

Роль усмотрения чиновников в законах, нормативных актах чересчур велика. Кстати, этому способствуют многочисленные специальные льготы, которые очень трудно идентифицировать и самому предпринимателю, и, однозначно, государству. Поэтому чиновник начинает сам заниматься идентификацией получателя льгот: кому давать можно, кому нет. И через проверки тоже это можно интерпретировать.

Мы поэтому выступаем за более универсальные технологии предоставления льгот. С тем чтобы они были понятны всем. В частности, не сотни льгот на триллионы рублей, как сейчас считает Минфин, а, может, пусть будет их пять или десять, но они будут универсальны и ими сможет воспользоваться любой бизнес. Это инвестиционные льготы по налогу на прибыли, инвестиционные льготы по налогу на имущество и так далее.

Сейчас же, к сожалению, все это в отраслевом разрезе, и через какие-то сугубо специфические механизмы, амортизацию тех или иных расходов. Причем даже эти частные вещи очень трудно идентифицировать. Даже трудно выбирать эти льготы. Потому что они попадают в зону либо коррупции, либо административных барьеров.

Если говорить о том, что бизнес часто сам, как говорится, готов в объятия государства пасть, то это только в период кризиса. Многие компании частные, что называется, готовы были продаться государству и даже уйти с рынка, поскольку действительно ситуация тяжелая была. Многие и ушли, отдав контроль государству в обмен на вытягивание из ямы тех или иных структур — тех же банков. Поскольку здесь спасение банковской системы должно было предотвратить и социальные потрясения у вкладчиков.

Но тем не менее, на мой взгляд, это есть, и это плохо. Когда отдельные компании, вместо того чтобы выстраивать системные отношения с государством, хотят, как говорится, быстрее добежать до государства и решить свои вопросы.

Вот, наши опросы показывают, что сейчас компании выдвигают на одно из первых мест из числа стратегических рисков усиление конкуренции. С одной стороны, это хорошо, что конкуренцию считают серьезным фактором будущей деятельности. Но с другой — бизнес отмечает, что велика доля недобросовестной конкуренции.

А недобросовестная конкуренция — это когда чиновник помогает своим компаниям. Когда губернатор не пускает компании из других регионов. И так далее.

И вот то, что можно охарактеризовать желанием бизнеса использовать административный ресурс государства, — это недобросовестная конкуренция чаще всего. И мы как организация бизнеса будем делать все для того, чтобы конкуренция усилилась и чтобы она была добросовестной. И чтобы она позволяла тем, кто может и хочет внедрять те же инновации, чтобы им были предоставлены большие возможности.

А это вот те самые универсальные льготы. В том числе и льготы по налогам. Это и присоединение, и подключение, и так далее. Это государственная политика регулирования тарифов на газ, электроэнергию. А сейчас те же тарифы на электроэнергию регулируются довольно слабо. И мы в начале года имели взрывной характер роста тарифов.

Для многих компаний рост социальной нагрузки через повышение социальных страховых платежей, рост энергетических тарифов — это практически уход с рынка. Особенно для малого бизнеса. И вот здесь государство должно активно присутствовать.

Мы как раз не за то, чтобы государство было ночным сторожем и только с колотушкой ходило в крайних случаях. Мы за то, чтобы оно сконцентрировалось на тех регулятивных функциях, которые помогают бизнесу. Ведь ради чего ведется бизнес? Ради прибыли. Зарабатывать и делиться этой прибылью через налоги с государством.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Сергей Лихарев, Виктория Романова, Ольга Азаревич, Александр Газов