Влияет ли протестная активность россиян на экономику страны. Накроет ли РФ вторая волна кризиза

Как протестная активность влияет на экономическую ситуацию в России

ЛГ: Итак, протестное движение. Революционная ситуация в хорошем смысле этого слова. Революция, только не кровавая. Давайте совершим бескровную. Есть ли революция в экономике? Власть сказала, что она услышала. Если она услышала, если она пойдет на какие-то уступки...

СЖ: Революционные события не обязательно расцениваются экономистами как отрицательные. И экономическими агентами, игроками рынка. Так, самое серьезное отрицательное событие, которое произошло на валютном рынке России за этот год, случилось непосредственно после объявления о том, что Владимир Путин идет на третий срок. Ничего не поменялось в российском платежном балансе за этот день, но рынок отреагировал плохо. В течение месяца курсы немножко стабилизировались, хотя так и не вернулись на уровень до объявления о третьем сроке Путина.

Посмотрим, что происходит на том же валютном рынке сейчас. Мы видим, что курс рубля продолжает расти. Я сегодня заглянул на РБК и увидел, что курс рубля вырос по отношению и к доллару, и к евро. То есть продолжилась та тенденция, которая существовала на протяжении последних полутора недель.

Конечно, это связано с характером той революции, которая, может быть, произойдет в России. Ведь экономические агенты закладываются на самый радикальный сценарий, на сценарий смены режима. И они видят, что протестующие не собираются жечь магазины и грабить их, как это было в Киргизии. Что они не собираются переворачивать машины, устраивать межнациональные погромы, как было в арабских странах.

ЛГ: Национализировать банки.

СЖ: Национализировать банки и так далее. Я обращаю ваше внимание, что среди 10 требований протестующих, которые были сформулированы по итогам двух митингов, нет ни одного экономического требования. На самом деле это удивительно. Фактически нынешние волнения проходят полностью под политическими лозунгами. Кстати, что-то похожее проходило в 80-х годах.

Экономические агенты понимают, что даже в случае прихода к власти восставшего народа не произойдет ничего плохого в сфере экономики. И, кстати, неудивительно, что в требованиях протестующих нет экономической составляющей. Подобные требования не пройдут.

ЛГ: Так люди там экономически состоятельные.

СЖ: Почему же? Мы видим, как в мире требуют национализации — в Америке, в Европе. Требуют прощения долгов всем бедным странам. А в России мы ничего подобного не наблюдаем. То же самое было при поздней перестройке, когда шахтеры, известные своими забастовками, вообще не выдвигали никаких экономических требований. А выдвигали требование об отмене шестой статьи Конституции о руководящей роли КПСС.

Конечно, мы понимаем, что частичное или полное выполнение требований народа окажет влияние на экономику. Потому что главная проблема режима, который сложился в России, и других подобных режимов — фактическое отсутствие частной собственности или замена частной собственности феодальным институтом условной собственности, существовавшим, в частности, в средневековой Турции, когда человек владеет чем-то лишь постольку, поскольку получил на это санкцию правителя.

В России дело обстоит немного сложнее. Условную собственность можно продать, а вырученные деньги реинвестировать в зарубежные страны, что и происходит. Но в целом это главное ограничение. Почему в России за 20 лет не построили ни одного нефтеперерабатывающего завода? Потому что инвестиции в строительство такого завода огромные. По нынешнему курсу они составляют, наверное, не меньше 6—7 млрд долларов. Срок окупаемости этих инвестиций — многие годы. Никто не готов инвестировать такие деньги в ситуации, когда к тебе завтра могут прийти и сказать, что этим заводом нужно поделиться с «Газпромом», с «Роснефтью» или еще с кем-то.

ЛГ: А если ты будешь соблюдать правила игры? Или правила игры все время меняются?

СЖ: Мы помним Браудера, который соблюдал правила игры и регулярно давал интервью, расхваливая Путина. Мы помним иностранных инвесторов «Сахалина-2», которые соблюдали правила игры и ничем не мешали власти. Но к ним пришли и сказали, что они должны поделиться контрольным пакетом. Мы, наконец, помним Чичваркина, который агитировал за избрание Медведева и в 2008 году фактически был его доверенным лицом. Формально там не было доверенных лиц, но были люди, уполномоченные Медведевым за него агитировать. В их числе был Чичваркин.

Соблюдение правил игры не страхует тебя от грабежа со стороны силовых структур, которые не имеют возможности зарабатывать деньги и не распоряжаются большим бюджетом. Зато они могут вымогать деньги у бизнеса, угрожая различными карами — от отъема собственности до лишения свободы, что на самом деле еще страшнее.

ЛГ: Давайте сделаем некий вывод из нашей второй части. Политические требования влекут за собой некие изменения в экономике, даже если не было собственно экономических требований. Так?

СЖ: Я думаю, что если следствием сегодняшних выступлений станет либерализация российской политики или полный, как  выражаются некоторые, демонтаж режима по типу того, что наблюдали в Грузии, на Украине и в Сербии, с захватом административных зданий и бегством правителей, то это окажет скорее положительное влияние на экономику. Хотя, надо сказать, не исключен и другой сценарий — сценарий силового подавления народа. То, что произошло в Белоруссии. И последствия этого мы хорошо видим на примере той же Белоруссии.

ЛГ: На этом мы заканчиваем вторую часть. А в третьей части, по многочисленным просьбам трудящихся, поговорим о прогнозах на будущий год. Меня просили спросить вас о кризисе, который грядет или не грядет, и о том, кого он затронет. Это третья часть.