— В своей статье «После кавказской войны мы находимся на очередном историческом распутье» вы нарисовали впечатляющую картину нашего нынешнего состояния. Но это картина, так сказать, в «статике». А как это выглядит в «динамике»? Можно ли увидеть и понять, а что же происходит?
— Начну с власти. Безусловно, она видит нашу основную проблему — потеря перспектив. И у отдельных граждан, и у страны в целом. Власть видит проблему и хочет ее решить. Но как она это делает? Если одним словом, то традиционно. Для «лечения» бесперспективности нужен враг. Есть враг, агрессор — и сразу наша жизнь наполняется смыслом. Цель наша становится предельно ясной — дать отпор, победить и преисполниться гордости за державу.
    Вот, кстати, случилась «маленькая война» (не буду вдаваться в сложный вопрос, а как она вообще стала возможной?) Тут уж совсем ясно стало, кто враг. Все ясно! И не надо копаться в каких-то сложных причинах нашей социальной неустроенности. Наши прогосударственные СМИ просто ожили, денно и нощно расписывают, какие хорошие мы и какие плохие они, враги (Грузия, США, Великобритания и вообще весь Запад). Очень знакомая логика. И название ее известно — бесноватая. В ход пошли откровенные спекуляции…

— Но война закончилась. Ее «пропагандистский потенциал» рано или поздно выдохнется. Похоже, что уже выдохся. И что дальше — новая война?
— Не хочу думать, что все так однозначно. Все-таки время другое и люди другие. Но система принятия решений, похоже, у нас принципиально не изменилась. Все зависит от наших правителей. Конкретно, от Медведева и Путина. Такая у нас система власти — все зависит от двух человек. Или даже от одного — от В.В. Путина. Это плохо, это просто позор для общества, но это так. И чтобы понять нашу «динамику», надо разобраться в мотивациях этого человека.
    Я далеко не первый, кто берется на эту тему размышлять, но, мне кажется, что все время упускается один существенный момент. Путин ведь не только государственный деятель. Он еще и просто человек. Как государственного деятеля, его можно упрекнуть за то, что он воссоздал систему, где один человек решает все. Но можно ли ему как человеку поставить в вину то, что он не смог создать другой, более оптимальной системы? Ну, а кто бы смог? Мне кажется, что тут не надо спешить с упреками.
    Путин ведь такой же, как все мы. Он действительно, без всякой иронии «плоть от плоти» своего народа. Он «вышел из масс». Он совершенно «другое дело», чем, например, Борис Николаевич Ельцин. Борис Николаевич из другой страты, из элиты (номенклатуры), а Владимир Владимирович — из «коммуналки», рос во дворе, ни к какой элите никогда не принадлежал. Для людей он прост и понятен. Его мотивация — это их мотивация. И наоборот. В этом причина его высокого рейтинга. Но тут мы сталкиваемся с очень непростой проблемой. Оказывается, «плоть от плоти народа» далеко не всегда хорошо для самого народа. Например, лично Владимиру Путину может не нравиться Михаил Саакашвили, но это ведь не значит, что при помощи войны надо его свергать. На войне ведь люди гибнут. Ну, нельзя так!
    Есть у войны, конечно, и другие цели (не хотят, чтобы работал нефтепровод Баку — Джейхан, чтобы НАТО не приближалось и т.д.), они понятны, но не обязательно же это делать через войну…

— Есть такое понятие — «обыденное сознание». В.В. Путин от него и с ним…
— Да! И потому он харизматичен. Мы узнаем в нем себя. Не все, конечно, но, как минимум, половина населения узнает в В.В. Путине себя. Они бы вели себя так же. Они понимают, почему он так делает. И в этом причина огромного значения этой фигуры.

— Но как же так случилось, что, несмотря на это, у людей испортилось настроение, что они теряют уверенность в завтрашнем дне?
— Есть несколько глубоких причин такой ситуации. Первая причина, как это ни покажется странным, — 11 сентября 2001 года. Владимир Владимирович был первым, кто позвонил Дж. Бушу. Россия в тот момент была готова на любые действия для сближения с Западом: вступление в НАТО, вступление в Евросоюз и т.д. Ну, не сразу, но постепенно… В.В. Путин в то время был завзятым либералом. Причем, не только в экономике. Он в то время много говорил о европейском пути развития. В Германии, в Бундестаге, он произнес эпохальную речь (между прочим, на немецком языке) о том, что мы одна семья, что Европа кончается не на Урале, а на Дальнем Востоке… Я думаю, что он в это верил и понимал как исторический шанс.
    Обыденное сознание замерло. Важно понимать, что внутри этого сознания в то время происходило. Люди были истощены 90-ми годами. Какая-то часть из них стала скучать по прежним временам («Зачем эти реформы?» и т.п.). Много людей ощущали себя пострадавшими. Промышленное производство упало на 40 процентов. Даже в военное время такое редко бывает. Наступила точка перелома общественного сознания.
    Да, Путину стали доверять. Он хорошо проявил себя в Чечне. Он отличался от Бориса Николаевича, как «небо и земля». Молодой, живой, хорошо говорит… Людям впервые было не стыдно за своего правителя. И когда он говорил «мы — Европа», люди воспринимали это нормально, с доверием. Если бы он дальше вел этот курс, то критическая масса людей пошла бы за ним. Включая значительную часть тех, кого мы называем носителями «обыденного сознания». Люди не стали бы смотреть в прошлое и жалеть о нем. Не возродились бы идеи «мобилизации» и «изоляции». Не возник бы вновь призрак «холодной войны».
    Но что произошло после 11 сентября 2001 года? Путин протянул руку Западу (его лидеру — США). А Запад не ответил. Не до России ему было. Какие-то казенные слова благодарности и не более. Запад не понял, что Россия стоит на точке исторического выбора. Очень серьезного выбора, учитывая всю нашу длинную и непростую историю. Запад руку России не протянул. Можно найти тысячи объяснений и оправданий тому, почему так произошло. Но — случилось то, что случилось. Мы протянули руку, а нам не ответили.
    И вот тут надо опять вспомнить об «обыденном сознании». Как оно могло отреагировать на такую ситуацию? Очень просто: ах, вам не надо? Ну, и нам не надо. Вы не ответили на наше благородство и великодушие. Ну что ж? Без вас проживем. Вот так и Путин отреагировал. Искреннее стремление угасло, осталась формальная «политкорректность». Опять же, как государственного деятеля, Путина можно упрекнуть, но как человека его можно понять.
    Запад не захотел по-человечески понять ни нашего Президента, ни всех нас. Он даже с чисто прагматической точки зрения оказался недальновидным. Не смог предвидеть такой рост цен на энергоносители, что дало России экономическое основание для серьезного увеличения влиятельности.
    Владимир Путин уже тогда, в начале двухтысячных годов вдруг почувствовал изоляцию. Изоляцию психологическую. Да, в G-8 приняли, но это далеко не те отношения, которых он, по-видимому, хотел. Можно гадать, чего именно он хотел. В русском языке есть такое выражение — «разговор по душам». Не исключено, что именно так себе Владимир Владимирович представлял оптимальные отношения. Но западные политические аристократы не смогли или не захотели этого понять. И случилось то, что можно назвать «ситуация снесла». Ситуация снесла В. Путина в привычные российские «архетипы». Очень важно понимать, как мне кажется, что это произошло не сразу. Процесс длился где-то года два и завершился к концу 2003 года. Видимо, какая-то борьба в его душе происходила. Тут можно вспомнить знаменитые слова «друга Джорджа» насчет «заглянул ему в душу». Может, и заглянул. Но, похоже, ничего не увидел.
    В результате Путин изолировался от всех, в т.ч. и от собственного окружения. Стал традиционным русским единоличным правителем. Перешел, как об этом он сам же недавно в сердцах упомянул, на «ручное управление» страной. Он не хотел этого, я в этом уверен, но противостоять «традиции» не смог. Не смог ее сломать.

— В период от 11 сентября 2001 года до, условно говоря, 25 октября 2003 года (арест М.Ходорковского) в российской власти произошел очень важный психологический перелом…
— Нет, не у власти, а именно у Путина. Важно понимать, что перелом случился именно у Владимира Владимировича. Он с чем остался? Только со своим высоким рейтингом, т.е. с поддержкой народа, с «путинским большинством». Один на один с народом. Я так предполагаю, что он решил — это судьба. Так ему предназначено волею судеб. И он с этим смирился. Он внутренне согласился, что ОН рулит судьбой России. Причем как человек конкретный, он понял это и чисто прагматически, т.е. что именно лично он принимает решения. Ему могут что-то советовать, но решения принимает только он.
    И возник режим единоличной власти. Путина стали бояться даже окружающие его люди.
Однако верховный правитель не только принимает решения, но и за все отвечает. Главный недостаток режима единоличной власти в том, что рано или поздно власть (властитель!) теряет адекватные представления о реальности. Именно в этом историческая обреченность единоличного режима. Вот это надо бы втолковать нашему обществу и нашей власти. Вот этот бы «слоган» надо развесить на всех углах: режим единоличной власти исторически обречен!     |я|