Дискуссия

I.
Президент России Дмитрий Медведев написал статью «Россия, вперед!» (прочитать можно здесь). В статье, если сосредоточиться на сути, утверждается, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Скоро государству пришьют новые ножки, и оно побежит по дорожке из желтого кирпича в изумрудное будущее всеобщей модернизации. Три последних недуга требуется победить — отсталость, коррупцию и патернализм. Соответственно, президенту Медведеву требуются люди компетентные, честные и независимые. Просьба записываться в добровольцы. 

С момента публикации статьи прошло без малого два месяца. Площадка для сбора «модернизационного батальона» все так же представляет собой безнадежный пустырь. На пустыре стоит одинокий Максим Калашников и грозно ругает невидимых врагов. А вот общественная дискуссия все-таки состоялась. Причем наибольший интерес вызывает не статья, но полное по отношению к ней общественное равнодушие. Несколько дней назад к дискуссии присоединился Михаил Ходорковский. Его комментарий «Поколение М» был опубликован в газете «Ведомости». 

На месте президента России я бы покраснел. Ведь Дмитрий Медведев, быть может, и сам того не желая, призвал интеллектуальную элиту страны сделать ровно то, за что Ходорковского шесть лет назад упрятали за решетку. Стоит ли удивляться, что толпа взволнованных гениев не спешит выстраиваться в очередь у ворот Спасской башни?

Международные стандарты прозрачности компании «ЮКОС» исключали возможность проведения коррупционных сделок. Миллионы долларов уходили на благотворительные программы, на подготовку педагогов, на компьютеризацию системы обучения, на образование для десятков тысяч молодых россиян. Гражданскому воспитанию, изучению основ политики и права, уделялось особое внимание. Честность, компетентность, независимость. 

Но это было давно. А сейчас представители прокуратуры вызывают в Хамовнический суд удивительных свидетелей, не способных различить нефть по сортам, но всегда готовых дать самые абсурдные показания против бывших руководителей лучшей нефтяной компании России.

Которая из перечисленных картин наилучшим образом совпадает с представлениями российского президента о модернизации? Многое бы я отдал, чтобы узнать. 

Дмитрий Медведев подтвердил, что он читал статью, написанную Ходорковским. Интересно, понимал ли он, что за текст держит в руках? Ведь это не просто набор замечаний и соображений. Это ясное напоминание о том, кто и как загнал в подполье и лишил права голоса большинство действительно полезных для общества людей. 

Сам Михаил Ходорковский этих тем не касается. Он просто сообщает, что чиновники и силовики осуществить модернизацию не способны. А талантливые и свободные люди не хотят зависеть от капризов и прихотей чиновников. Либо порочный тандем паразитического капитала и коррумпированной бюрократии прекратит свое существование волевым решением президента Медведева, либо модернизация закончится, не успев начаться. Человек, знающий цену себе и своему труду, вряд ли будет унижать себя пустыми надеждами и молча терпеть постоянные выходки вымогателей. Он не обязан верить в перемены. Он должен знать, что они наступили. 

II.

Ссылки на технократическую статью Михаила Ходорковского тут же превратилась в самостоятельный аргумент. Некоторые люди читали текст по диагонали, вычленяя из множества наблюдений только одно, принципиально для себя важное. Ходорковский пишет, что модернизация невозможна из-за недоверия созидателей к власти. За день до появления его статьи к аналогичному умозаключению пришла и бывший исполнительный директор Объединенного гражданского фронта Марина Литвинович (статью можно прочитать здесь). На этом совпадения заканчиваются и начинаются существенные разногласия.

Михаил Ходорковский считает, что пропасть недоверия между властью и обществом должна преодолеть сама власть. Марина Алексеевна вводит в игру несистемную политическую оппозицию. 

Оппозиция, по мнению Литвинович, должна сама превратиться в «модернизационное большинство». Для этого необходимо отказаться от конфронтационной риторики, сосредоточиться на конструктивной работе и предложить позитивный проект. Это, в общем, не самая благородная стратегия, но во имя модернизации можно пойти и не на такие жертвы.

Плохой власти общество не верит. А хорошей оппозиции поверит. И Кремлю куда проще будет разговаривать с представительной и цивилизованной оппозицией, чем с каким-то невнятным и разрозненным обществом. Оппозиция должна стать чем-то вроде посредника, большой и душистой губки, в которой застревают любые шпильки как с той, так и с другой стороны. Условие победы: всем понравиться и всех помирить. Когда Медведев увидит, что оппозиция — это как раз те люди, которых он давно искал, ему придется выбирать между своим желанием перемен и лояльностью Владимиру Путину. Но если оппозиция будет очень хорошая, то Медведев не станет долго колебаться. Он своей статьей отчетливый сигнал послал. 

Сейчас сторонники Литвинович агитируют за этот странный проект, утверждая, что Михаил Ходорковский написал то же самое.

Я на всякий случай еще раз перечитал обе статьи Михаила Борисовича — вторая, как нарочно, вышла в понедельник в журнале The New Times. Не увидел там ни малейших упоминаний о несистемной оппозиции. Про сигналы от Медведева тоже ничего не сказано. 

Между тем в концепции Марины Литвинович есть несколько существенных изъянов. 

Во-первых, несистемная оппозиция не допускает для себя готовности к диалогу с властью. Переговоры признаются возможными только после освобождения всех российских политзаключенных. Если из-за статьи Медведева оппозиционеры откажутся от важнейшего своего принципа, то цена всем прочим принципам будет тем более понятна.

Во-вторых, даже если несистемная оппозиция откажется от конфронтационной риторики, нет никакой гарантии, что она действительно привлечет на свою сторону модернизационный класс. Чем такая оппозиция принципиально будет отличаться от партии «Правое дело»? Если созидатели захотят поговорить с Кремлем, им не понадобятся посредники. А если не захотят — то тем более.

В-третьих, компетентность, честность и независимость не определяются политическими убеждениями, как и уровнем лояльности к руководству страны. Михаил Ходорковский говорит только о способностях людей; об условиях, на которых они могут включиться в работу. Сам же Медведев подтвердил это правило, обратив внимание на Калашникова.

В-четвертых, Марина Алексеевна несколько лет подряд призывала активистов оппозиции выступать против властей на улицах и площадях самым что ни на есть конфронтационным образом. Зачем были нужны все эти акции, завершившиеся для многих участников, мягко говоря, не без последствий? И можно ли вообще идти за человеком, способным за неделю сменить убеждения?

В-пятых — на самом деле, главное. Допустим, несистемная оппозиция действительно превратилась в губку, амортизирующую удары в столкновениях между «модернизационным большинством» и властью. Допустим, что и сама она превратилась в «модернизационное большинство». 

Позиция Ходорковского: власть должна измениться, и тогда она увидит тружеников. Позиция Литвинович: власть должна увидеть тружеников, и тогда она изменится. 

А если не изменится? Несистемная оппозиция берет на себя обязательство защищать интересы модернизационного класса — и проваливает миссию. Медведев солгал. Кто будет отвечать перед обманутыми людьми?

Отвечать, скорее всего, придется. Потому что на статью «Россия, вперед!» есть в моей коллекции еще один интересный комментарий. Его следует рассмотреть особо.

III.

Стенограмма выступления Суркова Владислава Юрьевича (публикуется, разумеется, с сокращениями).

Президент совершает, я считаю, достаточно мужественный шаг, он отвергает популизм, и он призывает всех к терпеливой, долгой и достаточно постепенной работе. То есть он относится к тем, к кому обращается, с уважением. Разговаривает с умными, ответственными людьми. А не с простаками, готовыми поверить любым красивым словам и легким рецептам. 
Перевод. Ловцы сигналов все-таки очень смешные ребята. Ловцы красивых слов и легких рецептов — тоже.

Он недавно это еще раз говорил, публично говоря о коррупции. Мне кажется, это очень важно. Ведь гораздо легче понравиться всем и принять ряд жестких таких образцово-показательных действий. В Китае расстреливали на стадионах людей. Дало ли это плоды?
Перевод. Взяточникам расслабиться, жестких действий не ждите, все свои.

Мы любим вопрошать: «Почему нет инновационной экономики в России? Почему мозги утекают?», об этом здесь говорилось. Да потому что в стране нет заказчика на это все. 
Перевод. Нефть шла под двести долларов за баррель, не до мозгов было.

На мой взгляд, социальные институты — это не законы и не бумаги. Социальные институты — это система отношений между личностями. И все эти проблемы в нас самих. Я в этом абсолютно убежден, и никакое государство это не изменит.
Перевод. Закон пахану не помеха, фраеру не защита.

Но мне кажется, что у нас часто забывают одно: надо быть прежде всего в оппозиции к проблеме, а в оппозиции к власти — в той части, в которой она не решает эту проблему. А у нас все наоборот: у нас все в оппозиции к власти, и никто в оппозиции к проблеме.
Перевод. Все наши проблемы берутся из воздуха мистическим образом. Власть не создает проблем — она их решает. За решение проблемы критиковать можно, за наличие — грозите небу кулаком.

Если сегодня президент говорит о модернизации, в том числе политической системы, значит, как бы я ни хотел бы этого, может, как отдельно взятый чиновник, признавать, но значит, голос оппозиции — он услышан.
Перевод. Говорите с властью как можно чаще: вежливо, спокойно, конструктивно. Если президент сказал что-то правильное, значит, он вас услышал. Если нет — услышит обязательно, не отвлекайтесь.

Если кто-то хочет разрушать общество, то это совсем иная задача, и для этого есть тот самый прекрасный Уголовный кодекс.
Перевод. А вот неконструктивных людей ожидает свидание с жесткими мерами; как раз с теми, от которых мы избавили коррупционеров. Запомните, кстати: коррупция, несмотря на точное значение этого слова, общество не разрушает, но лишь сильнее сплачивает.

Это каким-то ученым, там, где-то у Чубайса, сейчас раздадут море денег, причем я как простой русский человек предположу, что они точно две трети разворуют, это я сразу всем расскажу пойду, даже не зная, так это или нет. Я заранее так скажу, потому что у меня нет другого в мыслях. И они там пусть с этим маются.
Перевод. Народ у нас свинья неблагодарная, так что не воображайте себе. 

Все как было, так и осталось. Тоже ведь сигналы в своем роде. 

IV.

Я не верю в модернизацию по нескольким причинам. 

Меня смущает постоянный акцент на недопустимости патерналистских настроений. Сурков к этой теме постоянно возвращается. Государство никому ничего не должно. Ни перед кем, ни в чем не виновато. А вот с рядовым гражданином оно как хочет, так и может поступить, причем в любом месте и в любое время по собственному выбору. 

У нас своеобразная судебно-правовая система. В стране, где по самым невероятным обвинениям могут выноситься самые неожиданные решения, никто не может всерьез строить планы на будущее. 

Зато внятная система неформальных договоренностей, о которой много хороших слов говорит все тот же Сурков. Всякий раз, когда человек вынужден поступать не по закону, а по отношениям, он становится преступником. Пусть мелким, но все же. И каждое преступление ему, если понадобится, обязательно припомнят.

Страх. Отсутствие долгосрочных планов. Чувство вины. Как следствие — покорность. Не думаю, что кто-нибудь в Кремле действительно откажется от этой невероятно простой и удобной системы управления населением. 

Однако покорные люди работают плохо и просто. А гордые и одаренные давно отделили себя от Кремля. Исключения встречаются, но изредка. 

Чтобы Медведев неплохо выглядел, специальные студенты изобретут для него какую-нибудь дикую на вид электронику непонятного назначения и назовут ее плодами модернизации. 

Тем дело и кончится.