Дачная амнистия. Увеличение пенсионного возраста. Идея вступления России в НАТО

Не дачная. И не амнистия

Лев Гулько: Начнем мы сегодня с такой, как мне кажется, достаточно сложной темы, как дачная амнистия. Потому что никто точно не знает, что это такое. Ну, наш сегодняшний гость нам, наверное, объяснит. А вот любопытная история с Арбитражным судом Москвы, в который обратились потомки древних царей Рюриковичей с просьбой признать их право на Московский Кремль. Благодаря Рюриковичам страна узнала, что Кремль как раз официально не зарегистрирован. Это не самовольная постройка, но там что-то с документами не в порядке. С чисто юридической точки зрения, пишут средства массовой информации, Кремль — собственность России. Но это слишком общее понятие. И требуют оформить право собственности как полагается. Интересно, задают вопрос журналисты, успеют ли башни попасть под дачную амнистию. Сами Рюриковичи на трон не просятся. Их устроит кремлевская прописка. Они даже согласны на соседей, которые будут проживать в царских палатах.

Александр Газов: Имеются в виду, я так понимаю, Дмитрий Анатольевич и… Веселая история. А если говорить серьезно, то я считаю, что дачная амнистия сопровождает россиян на протяжении уже лет двадцати. Да? Буквально с развалом Советского Союза у нас начались эти дискуссии. И вновь это слово появляется в средствах массовой информации. Опять говорят о какой-то амнистии дачной. И снова за что-то приходится платить. Вроде бы история с Рюриковичами веселая. А простым людям — нашим гражданам — не весело. Им все время за что-то приходится платить. Вот объясните, что вновь происходит?

Алексей Корниенко: Во-первых, хочу сказать, что это упрощенное название — «дачная амнистия». На самом деле ни политики, ни люди, которые занимаются этим делом, не называют этот весь процесс дачной амнистией. Это Федеральный закон №93. Сейчас прочитаю его полное название (потому что тяжело запомнить): «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества». В чем суть этого закона? Вы помните, когда развалился Советский Союз и у нас в тяжелое положение попали коллективные хозяйства, совхозы и другие сельскохозяйственные предприятия, они своим работникам и тем, кто недалеко жил, стали выдавать земельные участки. Для решения жилищного вопроса.

ЛГ: На праве аренды?

АК: На праве собственности на тот период. Были случаи, и очень часто, когда люди просто захватывали земельные участки. И колхозы вообще развалились. Ничего совершенно не осталось. Земля пустует. Люди приехали, вбили колышки, возвели забор — и все. Потом эта лафа закончилась. Наступили другие времена, когда все это необходимо стало оформлять в собственность. Кому-то свидетельства о праве собственности и выдавались. Вы помните те первые документы: один листочек потертый. Потом со временем они стали недействительными. Это тоже нужно было оформлять либо переоформлять. В итоге у нас оказалось огромное число граждан, которые не оформили земельные участки, не оформили дома на этих участках. В связи с этим четвертой Государственной думой был разработан закон, который вступил в силу 1 сентября 2006 года. Практически четыре года этот закон работает. Но если подвести итоги… Давайте посмотрим, к чему все это привело. Люди обеспеченные, у которых стоит хороший коттедж, обнесенный забором красивым, естественно, все это оформили заемной суммой в упрощенном порядке.

ЛГ: Ну это просто занимался человек...

АК: Да. И прекрасно себя чувствует. У них есть свидетельство на право собственности. Замечательно.

АГ: А вот у тех, у кого этих денег не было…

АК: Да, Александр. Их оказалось порядка 10—15 процентов — тех, кто воспользовался этим законом. А вот остальные, когда попытались пойти по законному пути, не прибегая к помощи различных юридических компаний, которые работают именно в этой области, решили пойти своим путем, столкнулись с огромной проблемой. Во-первых, прежде чем оформить участок, нужно провести межевание, то есть определить границы этого участка. Пригласить контору, которая этим занимается… А этим сейчас занимаются в основном частные компании. Это стоит огромных денег. Судя по Ульяновской области, от которой я избран депутатом, это порой стоит намного дороже, нежели сам участок. Ладно, участок обмежевали. Следующее — это постановка на кадастровый учет, то есть присвоение кадастрового плана.

ЛГ: Кадастровый паспорт...

АК: Да. План и паспорт. Нужно занести в эту службу. Присваивается номер, выдается кадастровый паспорт. И здесь, говоря современным языком, собственник уже, извините, залетает на бабки. Его данные поступают в налоговый орган, и он платит налоги, уже исходя из той стоимости, которая определена в том или ином муниципальном образовании. Вы помните, три с половиной года назад, когда этот процесс в Московской области только начался, многие, кто оформил эти участки, стали получать уведомления о налоге на землю. Цифры просто огромные — буквально в десять раз выше, нежели годом раньше, когда этого еще не было сделано. И многие просто ахнули: а зачем нам тогда это надо? Ладно, оформили. На налоговую очередь поставили. Далее нужно зарегистрировать в Росреестре. Полтора года назад мы за это платили порядка 500 рублей, но потом правительство приняло решение, и сумму снизили до 100 рублей. Вот в чем все преимущество этого закона — в том, что с 500 снизили до 100 рублей. По сути, никак не уложитесь в две недели, чтобы оформить землю. Возьмем, к примеру, среднестатистического жителя Подмосковья. Решил он оформить землю. Провели межевание. Он приезжает в кадастровую палату. Первая у нас электричка во сколько? В пять утра начинает ходить. Вот он, допустим, едет в кадастровую палату. Приезжает в семь утра. Он уже записан сто шестидесятым. И все. Он может каждый день ездить в кадастровую палату. Сегодня стоит сто шестидесятым, завтра — сто двадцатым. И получается, что люди прибегают к фирмочкам, которые упрощенно работают.

ЛГ: Я вам так скажу, Алексей. Мы не обращались к фирме. Мы просто из своих же дачников наняли товарища (у нас садовый участок). Он договорился с обмерщиками, с этой компанией, которая приезжала и замеряла, на всех. Мне вот получение свидетельства на право собственности на мой дачный участочек (вернее, половину, поскольку половина принадлежит мне, половина — сестре) обошлось в 6 тысяч рублей.

АГ: Ну, может, для вас это не очень большие деньги, а для регионов — приличные. И ваш пример лишний раз подтверждает, что схема не работает.

АК: Это вы работали коллективом. Колхозом...

ЛГ: Да, конечно.

АК: А если действовать индивидуально, то это как минимум 20 тысяч. Минимум.

АГ: Сумасшедшие деньги.

АК: А может быть 100 и 120 тысяч.

ЛГ: Понятно. Закон не действует.

АГ: Что делать?

АК: Я полагаю, что нужно действовать следующим образом. Во-первых, нужно прописать, что все это оформляется бесплатно, за счет государства. Создайте институт собственников, о котором наша власть и наше правительство говорят уже в течение 20 лет. Нам нужно создать эффективный институт собственников. Оформить это бесплатно. Ведь для государства это не огромные затраты. Много говорят, вы, наверное, тоже знаете, о так называемом «одном окне». Вот мы собрали документы, принесли в «одно окно»... Не работает у нас эта система — в отличие от республики Беларусь, где намного проще. Принес человек, сдал, ему оформили. Заплатил пошлину — и к вечеру получил документы. Все. Вот это действительно одно окно, работающее для людей и во благо людей. У нас же это не одно окно — оно выливается в сто окон. Будете ходить сами — ничего не сделаете. Поэтому люди вынуждены прибегать к разным коммерческим организациям, которые это сделают. И проще, и меньше нервов потратишь на всю эту суматоху.

ЛГ: Если делать это бесплатно, то надо признать, что за месяц-два это не получится. Тогда ждите. Да?

АК: Да, здесь, конечно, нужно ждать… Но кто писал закон? Правительство. Если бы его писали люди, которые действительно сталкивались с тем бардаком, который творится у нас на рынке недвижимости, то нужно было бы прописать две недели. Нам две недели — давайте и государству поставим такие условия.

ЛГ: Единый штраф со стороны. Да?

АК: Да. Вы собрали документы, отдали — пожалуйста.

АГ: Это касается всех наших законов, которые пишет правительство. Оно вообще никогда не знает, как есть на самом деле.

АК: Мы хотели бы, чтобы было так. Но на самом деле все происходит совершенно не так.

Работать до смерти — правительственная программа повышение пенсионного возраста

ЛГ: Вторая наша тема не менее актуальна. Вот что пишет «Российская газета» в заголовке одной из статей: «Жить, как в Европе, — на пенсию выходить, как в России». Такой парадокс. «Европейский опыт «повсеместного» увеличения пенсионного возраста вряд ли применим в России, — пишут журналисты. — Ранняя смертность и плохое здоровье большинства россиян после 60 лет — вот те «национальные особенности», которые заставляют искать иные варианты решения пенсионного вопроса в России». Так как добиться того, чтобы жить, как в Европе, а на пенсию выходить, как в России? Мне кажется, это несовместимые вещи.

АГ: В Европе сейчас вообще неспокойно. В частности, во Франции. И тема пенсионного возраста очень актуальна. Франция бушует.

АК: Великобритания. Германия...

АГ: Всего-то на два года повышение, а вся Франция в огне. Забастовки и так далее. И, видимо, испугавшись французских событий, Татьяна Голикова, министр здравоохранения, заявила, что вопрос о повышении пенсионного возраста никогда не выносился на обсуждение и тем более не ставился на голосования. Нет такой темы. Это все снова выдумали журналисты. Как на самом деле?

АК: У меня тогда следующий вопрос к Татьяне Алексеевне. Татьяна Алексеевна, у нас что, Кудрин, министр финансов, не является членом правительства? Он не входит в правительство? А он заявлял в сентябре месяце, что нам необходимо увеличить пенсионный возраст, иначе наступит коллапс. То же самое говорил и советник президента Дворкович.

ЛГ: А вы как считает?

АК: Я считаю, что разговоры о повышении пенсионного возраста в нашей стране чреваты очень негативными последствиями.

ЛГ: Пока или вообще?

АК: Вообще. Я могу сказать, что в принципе в России... Я не беру Западную Европу...

ЛГ: Они сами разберутся.

АК: Да, пускай они сами разбираются. И они уже разбираются. Граждане тех или иных стран. Давайте разберемся у нас.

ЛГ: Как же дальше действовать?

АК: Действительно, с пенсионным обеспечением ситуация просто катастрофическая. Катастрофическая она и по прогнозам многих демографов, социологов и людей, которые занимаются этим вопросом. Потому что на данный момент на 100 пенсионеров приходится 128 работающих. По прогнозу ученых, в 2020 году (этот год — две двадцатки — правительство определило как время, когда можно подводить итоги больших побед) на 100 пенсионеров будет уже приходиться 112 работающих, а в 2030 году — 100. То есть один к одному. Вот и получается, что проблема здесь существенная.

ЛГ: Мир стареет.

АК: Да. А как быть? Набросить ярмо на граждан, и пусть граждане сами решают свои проблемы? Ведь что делает правительство Российской Федерации? При решении этого вопроса не будут рассматриваться люди, которые выходят на пенсию через год, два, три. Этот будет касаться тех, кто родился начиная с 1967 года. Тех, кто участвует в накопительной пенсии. Ну а вы там решайте свои проблемы. Я могу сказать, что, по сути дела, эта одна из самых неактивных возрастных категорий граждан Российской Федерации — с 1967 года и младше. Получается, что они в правительстве на это и рассчитывают. На улицы не выйдут, как во Франции или как в Германии, права свои заявлять не будут. А в целях эксперимента давайте посмотрим...

ЛГ: Смотрите, «дыра в бюджете Пенсионного фонда (это я все цитирую «Российскую газету») порядка триллиона рублей в год…»

АГ: 30 процентов.

ЛГ: Она сегодня компенсируется «за счет средств федерального бюджета, что заставляет власти искать иные способы улучшения пенсионного обеспечения россиян и одновременного уменьшения дефицита Пенсионного фонда». А что они говорят, эти самые эксперты? Они говорят, что «человек должен иметь возможность самостоятельно решать, «задерживаться» ли ему на работе». Что «его можно заинтересовать отложить выход на пенсию какими-то экономическими бонусами» и таким образом немножко уменьшить количество пенсионеров. Это отчасти делается, говорят журналисты. Разработанная Минздравсоцразвития программа добровольного софинансирования пенсии наиболее выгодна для работников. Правда, ни хрена, извините за грубое слово, не заработаешь на этом софинансировании. Но они на эту программу уповают.

АГ: Я читал, что заработать себе на пенсию не хватит и 30 лет. А я вот с позиции Кудрина хочу сказать. Смотрите, после срока выхода на пенсию люди лет пять еще точно продолжают работать. Практически все, очень многие. Кто может, кто в состоянии. И вот Кудрин: «А почему я, государство, должен за это платить?»

ЛГ: Эксперты говорят: пускай «задерживаются». Им там доплачивают определенную долю пенсии. Так все равно государству выгодно.

АК: Не надо искать логики там, где ее нет. Кудрин — один из тех людей, которые, знаете, говорят одно, а происходит все совершенно по-другому. Вообще, проблема, конечно, существует. Но решать ее нужно не таким способом. Ведь у нас есть колоссальное число вариантов, как можно это уладить.

ЛГ: Например?

АК: Например, давайте национализируем всю спиртоводочную промышленность.

ЛГ: Я за.

АГ: Я тоже.

АК: Я думаю, против никого не будет.

ЛГ: Здоровее будем.

АК: Здоровее будем, хоть качественное что-то пить будем. Не то что сейчас. Мы же не знаем, что покупаем в магазинах и пьем.

ЛГ: Вы представляете, что будет, если вы выйдете с этой инициативой? Там такие деньги крутятся.

АК: Огромные деньги.

ЛГ: Вы подвергаете себя огромному риску. И не за это сидят.

АК: Понимаете, Лев, если стоит вопрос: либо увеличение пенсионного возраста, либо такие непопулярные меры… Непопулярные среди присутствующих в Государственной думе и Совете Федерации лоббистов, которые лоббируют интересы тех или иных компаний.

ЛГ: То есть нужна политическая воля?

АК: Конечно. Только политическая воля руководителя государства, страны...

ЛГ: Как вы думаете, придут они к этому?

АК: Придут. Я думаю, придут.

АГ: Будут вынуждены.

АК: На мой взгляд, есть и другой вариант. Нам необходимо разобраться с плоской шкалой налогообложения. Это же нонсенс. Богатый должен платить больше. В сентябре мы рассматривали один законопроект, где четко прописали: пусть богатые, которые получают более полутора миллионов в год, платят не 13 процентов, а 20 процентов. Это не огромные цифры. Это копеечные выплаты для таких людей. Но этот закон был отклонен правительством. Вот при внесении таких поправок в налоговое законодательство и другие законы Российской Федерации можно вопрос об увеличении пенсионного возраста просто похоронить. И не поднимать его в своих выступлениях. И не сталкиваться с проблемой, которая может возникнуть, если это будет сделано.

Куда податься России: за и против идеи вступления страны в НАТО

ЛГ: Последняя часть нашей сегодняшней беседы посвящена внешней политике. Надо надеяться, что в Лиссабоне будет заложена основа партнерства НАТО с Российской Федерацией. Вот сообщение агентства РИА «Новости». Генеральный секретарь Североатлантического альянса Андерс Фог Расмуссен считает, что предстоящий саммит НАТО, который пройдет в Лиссабоне, куда приедет и наш президент, позволит заложить основу для стратегического партнерства Альянса с Россией на долгий срок. Здесь вам и, так сказать, взаимодействие в Афганистане, и ракетная оборона, и борьба с терроризмом, и наркотики, и борьба с пиратством — все это мы можем решать совместно с западными странами. С другой стороны, у нас есть Венесуэла и страны, которые к ней примыкают. И тут мы пытаемся разорваться, сесть на два стула.

АГ: Извечная тема. Запад или не Запад (не скажу, что Восток)? Либо на Запад податься, либо с кем-то другим дружить. А если и то и другое? Как вы считаете, возможно?

АК: В последнее время западные государства ставят Россию перед выбором: либо вы с нами, либо отдельно.

АГ: Что, в принципе, на мой взгляд, совершенно логично. Потому что сидеть на двух стульях невозможно.

АК: Понимаете, нам нужно сидеть на двух стульях. Россия — это все-таки самодостаточное государство. Это было испокон веков. Это Советский Союз, это Российская империя. И это виляние то туда, то сюда ни к чему хорошему не приводило и не приведет. Нам нужно четко выработать свою политику. Что мы хотим, если не так давно Путин заявил, что желает видеть Россию в НАТО? Что мы от этого хотим получить?

ЛГ: Что?

АК: Я не знаю что. Но я могу сказать, что мы получим напряженную обстановку на границе с Китаем, у которого не очень хорошие отношения с Североатлантическим блоком. Это же военный, военно-политический блок, по сути.

АГ: И так на этой границе не совсем спокойно, если уж говорить откровенно.

АК: Во всяком случае, более спокойно, нежели будет, когда мы вступим в НАТО. А потом, НАТО — это вовсе не такое белое и пушистое объединение западноевропейских государств. Вспомните разделение Югославии. Это была кровавая бойня, которую организовало НАТО при активном участии Соединенных Штатов Америки. Возьмите Ирак. То же самое. На сайте WikiLeaks выложили документы, показывающие, как там американские, то есть натовские, войска расправлялись с мирными гражданами.

ЛГ: Теперь WikiLeaks собирает компромат на Россию.

АК: Следующее. Афганистан. Да, вроде бы там победили талибов американские войска. Но, извините, поток наркотиков через Россию просто огромный.

ЛГ: Мне кажется, что нам надо сотрудничать и с одними, и со вторыми, и с третьими. Потому что в политике, так сказать, нет друзей и врагов, там есть целесообразность. Целесообразно вот на этом участке сотрудничать с Западом, с НАТО — и будем. На этом — с Венесуэлой… А на этом, предположим, с Ираном.

АК: Нужно взять блок вопросов, по которым нам необходимо сотрудничать. Первое — это борьба с наркотиками. Это всемирное зло. Но ведь потом к чему это приведет? Я не беру наркотики. Еще раз: вступление в НАТО осложнит нам отношения с нашими стратегическими партнерами.

ЛГ: Не вступим мы.

АГ: А кто они, наши стратегические партнеры?

АК: Азиатские государства, тот же Китай.

АГ: То есть Китай, который поджимает нас с востока, остается нашим…

АК: Это пустая болтовня о «поджимании» Китаем российского государства. Пока нас поджимают на западных границах. Все эти разговоры о сотрудничестве с Западом, о безвизовом въезде в эти государства — простая демагогия. Не так давно на одном из мероприятий было сказано: давайте вернемся к этому вопросу лет через десять.

АГ: Но в принципе ведь это хорошая идея?

АК: Сотрудничество?

АГ: Безвизовый режим.

АК: Безвизовый режим, конечно, хорошая идея.

АГ: Здорово.

АК: Но безвизового режима чаще хотят наши руководители, а не западные.

АГ: Я к чему это говорю. Я просто боюсь, что мы опять ударимся в крайность. Если мы не вступаем в НАТО, значит, сохраняем какую-то идеологическую работу. Относительно того, что НАТО — враг. Мы как-то не можем конструктивно работать.

АК: Ну, если вы посмотрите социологические опросы наших граждан...

АГ: Они считают, что НАТО — враг.

АК: И таких людей большинство. Почему? Потому что, я еще раз повторяю, перед глазами многих граждан встает растерзанная и убитая Югославия. С чего бы Североатлантический блок, который был создан в 40-е годы XX столетия именно для того, чтобы противостоять Советскому Союзу…

ЛГ: Варшавскому…

АК: Да, Варшавскому договору. ...Вдруг после распада Советского Союза станет нашим стратегическим партнером и хорошим другом?.. Не может такого быть. Цель у них совершено другая. Они рассматривают Россию как сырьевой придаток Запада. На самом деле так оно и есть.

ЛГ: На этом можно сыграть. Сырьевой придаток — хорошо, значит, мы будем на этом деньги зарабатывать.

АК: Не получится у нас зарабатывать.

ЛГ: Почему?

АК: Не дадут.

ЛГ: Дадут. Если мы станем мостиком между Западом и Китаем. Офицер связи такой. И тем и этим. Мы мостик. Без нас уже никуда. Тогда, может, и получится. Я почему говорю, что нет друзей и врагов, а есть целесообразность.

АК: Только сильные садятся за стол переговоров и ведут переговоры на равных.

ЛГ: Конечно. Но мы же сильная страна. И для Китая мы тоже остаемся сильной страной.

АК: А почему тогда просимся в НАТО?

ЛГ: Мы просимся в НАТО, чтобы иметь влияние и на Западе. Потому что, если говорить об Афганистане, нам не нужны наркотики….

АК: К сожалению, никакого влияния мы там не сможем иметь.

ЛГ: Если мы будем действовать в Афганистане вместе с натовскими ребятами, с войсками, то остановим этот идущий к нам поток наркотиков. Направим его в какую-нибудь другую сторону в конце концов.

АК: Я думаю, вы ошибаетесь. Не остановим мы потока ни наркотиков, ни мигрантов из юго-восточных государств. Поэтому проблема с каждым годом будет только все возрастать.

ЛГ: Воевать никто не будет, вы же понимаете?

АК: Но война идет около наших границ.

ЛГ: Какая? Где?

АК: Афганистан. И еще более сложные отношения у НАТО с Ираном. Это тоже наши границы.

ЛГ: Вот я и говорю: значит, нам надо сотрудничать. Нам не надо вступать в конфронтацию.

АК: А сотрудничество для чего?

ЛГ: Для того чтобы себя обезопасить, ясное дело.

АК: Я думаю, что мы никак себя не обезопасим. Тем более что, вступив к НАТО, предстанем в глазах всего мира слабым, несамодостаточным государством. Не знаю только, чего мы будем там искать.

АГ: Нельзя показывать свою слабину, как я понимаю.

АК: Конечно.

ЛГ: Ни тем, ни другим.