Россия празднует День народного единства

Григорий Ивлиев, переименование улиц и переносы памятников

Дискуссия, которую организовали вокруг памятника Петру I в Москве, носит совершенно отвратительный характер. В первую очередь ее устроили для того, чтобы отвлечь наше внимание от культурной политики, которая действительно проводится в стране и в Москве. Только благодаря вмешательству ряда общественных движений и политиков, которые дали оценку характеру этой дискуссии, мы вернулись к обсуждению вопросов сохранения культурного наследия в городе Москве. И дискуссия приняла нормальный характер.

Ненормальный характер дискуссии еще и в том, что известнейшего скульптора начинают критиковать люди, которые ничего не понимают в этом искусстве. Журналисты пошли на поводу у каких-то бытовых рассуждений по поводу известнейшего скульптора, который создал массу работ. Можно дискутировать о том, где должна стоять эта работа, нравится она или не нравится. Но давайте это делать с уважением к творческим деятелям, которые доказывали, что могут создавать подлинные шедевры, начиная с Олимпиады 1980 года. Давайте не забывать о существовании целой традиции. Вот так бездумно критиковать, как делается в ходе этой дискуссии, дело неблагородное.

Для нас, конечно же, очень важен вопрос о переименованиях, о возвращении прежних названий. Но памятники отдельно, а наименования отдельно. Вопрос о памятниках — это вопрос искусства, вопрос культуры. И в каждом случае этот вопрос должен решаться осторожно и внимательно. Должны быть проанализированы все последствия. В каких-то случаях, наверное, целесообразно переставлять памятники, убирать памятники. Но в каких-то случаях этого делать нельзя. Надо учитывать ту историческую связь времен, которая существует.

Я думаю, что решение наших властей о нецелесообразности переноса памятника Гоголю было совершенно правильным. На каком-то этапе мы посчитали, что этот памятник можно переносить. Потом подумали и решили, что старый памятник Андреева нашел свое место во дворе дома на Никитском бульваре. И новый памятник Томского — шедевр, который занимает свое собственное место в изменившихся архитектурных условиях. Это место — Арбатская площадь.

Но часть вопросов по переименованию тоже связана с историей и культурой. Если какие-то решения в ходе нашей многотрудной жизни были приняты без всякой связи с историей и культурой нашего народа, то очевидно, что мы должны их рассмотреть. 70 или более лет назад у нас решили назвать шесть тысяч улиц по всей стране именем Ленина, пять тысяч — именем Розы Люксембург. И переименовали исторические улицы. Улицы, которые создавались веками, за которыми стоят тысячелетия российской культуры. Взяли их — и переименовали. И они несут на себе отголосок тех не очень удачных политических преобразований, которые прошли на территории нашей страны.

В этом случае мы каждый раз должны разговаривать с общественностью об этих проблемах и принимать решения, опираясь на то понимание культуры и истории, которое существует даже не во всей стране, а в данной местности.

Я могу сказать, что во многих случаях, которые сейчас происходят, мы поддерживаем возвращение прежних наименований. Но каждый случай — очень непростой. Конечно, очень трудно понять, как в Свердловской области существует город Екатеринбург. Сейчас там переименовали несколько станций — Свердловск-Товарный, Свердловск-Пассажирский, Свердловск-1 — в исторические Екатеринбург-Товарный, Екатеринбург-Пассажирский... Но область осталась.

Однако есть и примеры наименований, которые искажают наше сознание — и правовое, и историческое. Поэтому, скажем, такой господин, как Войков, вернее — товарищ Войков, именем которого названы станции и улицы, конечно же, не может быть так увековечен в истории. И обращения общественности Москвы по этому вопросу — они обоснованны. Человек, запятнавший себя убийством, наверное, не должен прославляться в веках. Тем более что все осуждают его деяния. Давайте тогда назовем улицу именем Юровского. Кстати, в Томске — а Юровский родом именно оттуда — тоже есть улица Войкова. Они сначала вернули ей историческое название, а потом взяли и снова переименовали в улицу Войкова.

И вырастает поколение, которое связано с такими названиями всей своей жизнью. Оно уже привыкло ходить в библиотеку Крупской, оно уже привыкло жить на улице Марата. Помните: «На улице Марата я счастлив был когда-то». Мы вырастаем на улице Марата, а потом начинаем устраивать революции. А будем вырастать на улице Войкова — кого пойдем убивать? Царей-то у нас сейчас нет. Наверное, просто пойдем кого-то убивать.

Это очень важная для нас тема. Мы не призываем к сплошному переименованию всех улиц, всех значимых железнодорожных станций, предприятий. Нет. Это нужно делать только тогда, когда проведена достаточная работа по разъяснению того, почему мы должны это сделать, в чем смысл такого переименования. Тем более что новые улицы, названные в честь тех же самых деятелей советского государства, — это, наверное, нормальное явление, и мы должны их сохранить.

Но когда исторические улицы, исторические города носят их имена — это совершено недопустимо. Что такое Ногинск? Уже Ленина у нас плохо помнят, а город Ногинск существует. Исторически ведь его создавали не как Ногинск! До превращения в Ногинск он двести с лишним лет был русским городом, со своей историей и традициями.

Чем глубже мы заглянем в наше прошлое, тем лучше мы увидим будущее. В этом смысле возвращение прежних названий — естественный процесс, который в обществе должен быть. И инициаторы таких переименований — историки, политологи, политики — должны разъяснить обществу, в чем смысл подобной деятельности.

Переносить же памятники, на мой взгляд, мы можем лишь в исключительных случаях, когда это имеет под собой какое-то реальное историческое, общественное или политическое основание. В других случаях памятники нужно оставить в том виде, в котором они существуют. Ведь это совершенно разные ситуации.

Так, скажем, никто, по-моему, не призывает снести памятник Ленину на Октябрьской площади. Или Мавзолей, который миллионы людей уже никак не воспринимают. Нужен дифференцированный подход — и свое объяснение, своя дискуссия.

Споры не умолкнут до тех пор, пока общество не придет к согласию по всем этим проблемам. И чем быстрее мы достигнем согласия, тем крепче будет наше общество, тем понятнее людям будет их собственная страна. Мы станем лучше относиться к собственной стране, если поймем, как названы наши улицы, какие памятники мы сохранили, как это сказывается на нашей жизни — и нынешней, и будущей тоже.